Принцесса фуксий
Шрифт:
— Он, наверное, хочет, чтобы я осталась, — глухим голосом произнесла Кэтрин Хановер.
— Я ничего не понимаю, — проговорила Флер.
— Я тоже, но ему виднее, — ответил Мэтт.
— Пять минут, не больше, — сдалась медсестра, поскольку, как видно, ничто на свете не могло заставить Кэтрин Хановер покинуть палату. Вызов сотрудников безопасности только бы ухудшил положение дел, и она повторила, показывая рукой на Кэтрин: — Только вы, и только пять минут.
— Мы подождем в кафетерии, мама. — Видя, что Флер строптиво замерла на месте, он мягко
Флер наконец дала себя увести из палаты в кафетерий, где Мэтт усадил ее на стул и отправился за парой чашек чего-нибудь горячего. Она даже не поинтересовалась, что он ей принес.
— Он держал ее за руку, Мэтт.
— Да, я видел. Он поправится, вот увидишь. Еще потанцует!
— С кем? С твоей матерью? — Она подняла на него взгляд. — Я даже не подозревала, что они так близко знакомы.
— Она как-то рассказывала мне, что в молодости очень любила посещать вечеринки, которые устраивала твоя бабушка.
— Ты мне этого не говорил.
— Ей нравится ваш дом. Она даже предлагала мне подумать, чтобы обосноваться там и начать семейную жизнь.
Флер подняла взгляд и попыталась улыбнуться:
— Слухи о нашем неминуемом банкротстве сильно преувеличены. Я думаю, мы справимся. — Открыв сумочку, она извлекла оттуда распечатанное письмо. — Агент по недвижимости пишет, что у него есть очень хороший покупатель на наш амбар.
— Ты примешь это предложение?
— Да, мне придется.
— Что ж, хорошо.
Его спокойная, даже немного равнодушная реакция странным образом задела Флер. Наверное, ей бы хотелось, чтобы он проявил больше чувств — все-таки она собралась продавать место, которое для них обоих было таким особым, таким памятным…
Вот глупая! Флер принялась за кофе, скорее, чтобы чем-то занять себя, а не из необходимости согреться. Какое-то время они сидели молча, каждый погруженный в свои мысли, затем чья-то тень упала на стол, и Мэтт поднял голову.
— Мама!
Кэтрин Хановер в оцепенении стояла возле столика, точно ожидала разрешения присесть рядом с ними.
— Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Хановер. Выпьете чаю?
Не дожидаясь ответа матери, Мэтт поднялся и отправился к стойке кафетерия.
— Сет сказал мне, что ты и Мэтт… что Том мой внук.
— Да, — с трудом проговорила Флер.
— Знаешь, я смотрела, как он играет в саду. В точности как Мэтт, когда был малышом. Я словно смотрела назад, в прошлое… Единственное, что я сделала в своей жизни хорошего, — это вырастила Мэтта. — Она улыбнулась. — Том такой славный мальчик. В этом твоя заслуга.
— Спасибо… Миссис Хановер… что случилось между вами и моим отцом? Пожалуйста, скажите мне.
— Ты имеешь право знать это. — Мэтт вернулся с чашкой чая и сел рядом, взяв мать за руку, но она, казалось, не замечала его. — Дженнифер, твоя мама, была моей лучшей подругой. Мы везде ходили вместе. Вся наша компания. И Филипп, и Сет, мы все.
— А как же наша знаменитая семейная распря? — нахмурилась Флер.
— Да,
Да, Флер узнавала свою мать, именно такой она и была.
— А я любила Сета. Это чувство было почти болезненным, но мы росли в другие времена. Тогда секс был чем-то запретным, чем-то таким, чем занимались только плохие девочки. К тому же Дженнифер все время подстрекала меня держать Сета на расстоянии, изображать из себя недотрогу, чтобы заинтриговать его. Я ей верила, потому что видела, что Филиппом она вертит, как хочет.
Сет и вправду был не из тех парней, что женятся на доступных девушках, поэтому я старалась вести себя как можно холодней и неприступней. Надо сказать, он плохо принял это, наши отношения запутались, так что в один прекрасный вечер я рыдала на плече Дженнифер, уверенная, что между мной и Сетом все кончено. Она обещала помочь. Сказала, что поговорит с ним, объяснит, как я на самом деле люблю его, что он глупый, раз не видит этого.
Флер покачала головой. Как она ни старалась, трудно было вообразить отца молодым человеком, охваченным пламенной страстью.
— Но она… Знаешь, что она на самом деле сказала ему? Что я просто глупая девчонка, а такой парень, как он, может иметь любую девушку, даже такую потрясающую, как она. Они взяли бутылку вина, распили ее в старом амбаре, часами разговаривая обо мне, по крайней мере так утверждала Дженнифер. Она и потом клялась, что ни о чем таком не помышляла, просто они слишком много выпили и были взволнованны… Она все это рассказала мне во всех подробностях, откровенно, как лучшей подруге! Одним словом, когда выяснилось, что у нее будет ребенок от Сета…
— Что?
— Она солгала, конечно, но эта новость больно ранила Филиппа. Естественно, мы с ним сблизились, потом выяснилось, что я беременна, и тут уж нам оставалось только одно — свадьба.
— Боже мой, — пробормотал Мэтт, сжимая руку матери.
— Мы с Филиппом старались изо всех сил наладить семейную жизнь, и у нас, наверное, все бы получилось, если бы Дженнифер не вышла замуж за Сета и не поселилась у меня под боком. Если бы она в конце концов не осознала, что именно Филипп — мужчина всей ее жизни, ее единственная любовь.
— Мама!
Флер понимала, что Мэтту не хотелось бы, чтобы она слышала такие признания из уст его матери, но Кэтрин слишком долго держала свои страдания внутри себя, и сейчас ничто не могло остановить ее. Как ей не сожалеть о потерянной жизни! Но и Флер действительно хотелось знать всю правду!
— Я так ненавидела ее! Да и его тоже… Как Сет мог жениться на ней после того, что она сделала? Впрочем, я тоже виновата. Сет клялся мне, что между ним и Дженнифер ничего не было, что она все придумала, но я предпочла поверить ей, а не ему.