Принцесса фуксий
Шрифт:
— Опыт? Мне двадцать семь лет, и я занимаюсь садоводством с тех самых пор, как привила свой первый черенок.
— Так чем же конкретно занимается ваш отец? Насколько я понимаю, он по-прежнему получает зарплату.
— Исключительно выведением новых сортов. Поэтому он так редко покидает свою котельную.
— Котельную?
— Так он называет свой парник. Первоначально наши теплицы обогревались горячей водой из котельной, которая топилась углем. — Флер попыталась улыбнуться, но выражение лица миссис Джонсон обескураживало. — Сейчас
Да, когда-то их фирма одной из самых первых устанавливала разнообразное передовое оборудование, оставляя Хановеров далеко позади…
— И вы говорите, что уже шесть поколений…
— Семь, если считать меня. По крайней мере, на этой земле. Вообще-то, Бартоломью Гилберт и Джеймс Хановер создали свою компанию и купили землю и теплицы в 1829 году.
— Вот как? Я и не знала, что эти компании когда-то были партнерами.
— Да, но недолго. Когда Джеймс застал на месте преступления свою очаровательную юную жену с Бартоломью, земля была разделена оградой. С тех пор Гилберты и Хановеры не разговаривают друг с другом.
— Никогда?
— Никогда не говори «никогда».
— Да ведь вы соседи! Как же можно так долго оставаться в ссоре?
— Ссора — это еще мягко сказано. Речь идет о многолетнем и яростном соперничестве. Дети впитывали ненависть с молоком матери, а соревнование за право называться лучшими производителями фуксий только подливало масло в огонь. Был и саботаж, и промышленный шпионаж…
— Ничего себе! Неужели никто не пытался примирить оба семейства?
— Никому это не удавалось. После одной из последних попыток полдеревни оказалось перед судом за нарушение общественного порядка.
Конечно, только безграничная самонадеянность юности могла заставить их с Мэттом поверить, будто именно им удастся совершить невозможное, будто тени прошлого отступят перед силой их любви. К несчастью, ее мать и его отец встали на пути их счастья.
— Я понимаю, со стороны это может показаться смесью мелодраматического дамского романа и фильмов о Джеймсе Бонде.
Похоже, она только усугубила ситуацию, так далеко отклонившись от проблем своей фирмы.
— Что ж, семейные ссоры не мое дело, а вот банковские счета — напротив. Учитывая, что ваша семья занимается этим бизнесом более ста семидесяти лет, можно было бы и научиться вести предприятие поуспешнее. Вот у Хановеров, похоже, все обстоит прекрасно.
— Они отказались от выращивания растений шесть лет назад, когда умер Филипп Хановер.
— Может, вам стоит последовать их примеру?
— Вряд ли Лонгбурну требуется еще один садоводческий гипермаркет. К тому же кто-то ведь должен поставлять Хановерам растения на продажу! Сокращение рабочих мест подорвет местную экономику.
Миссис Джонсон кивнула, и, приободренная, Флер продолжила:
— Знаете, любой бизнес, который зависит от милости погоды и капризов моды, нельзя считать легким.
— В
— Телевидение пропагандирует садоводство, эти передачи довольно популярны, но им все время требуется что-нибудь новое, неожиданное, чтобы произвести впечатление на зрителей. А ведь иногда требуются годы, чтобы произвести что-нибудь действительно интересное и неожиданное… Впрочем, цветоводы — люди, страстно увлеченные своим делом.
— Да, не думаю, чтобы можно было заниматься цветами, не любя это занятие.
— Поэтому целые поколения пытаются вырастить что-нибудь необыкновенное: черный тюльпан, голубую розу или красный нарцисс.
— Вы хотите сказать, что для выставки в Челси подготовили что-то в этом роде?
— Нет, ведь, как вы теперь знаете, мы выращиваем фуксии.
— И какой же будет ваша необыкновенная фуксия?
— Махровый, ярко-желтый цветок, — пожала плечами Флер. — Немножечко слишком кудрявый для ценителей со строгим вкусом, но он займет обложки всех журналов по цветоводству. Речь идет о настоящем раритете.
Невозмутимая миссис Джонсон спросила:
— Так значит, именно на это ваш отец тратит все свое время?
— Он работает над этим цветком всю свою жизнь.
— Лучше бы он озаботился вашим банковским счетом. Мой предшественник давал вам большую свободу, мисс Гилберт, но буду с вами откровенной — я не могу позволить этому продолжаться.
Сердце Флер сжалось.
— Мы взяли деньги банка под обеспечение нашей земли. Рискуем ведь только мы, разве нет?
— Но это земли сельскохозяйственного назначения, их выкуп банком грозит обернуться довольно невыгодным предприятием, поэтому я попросила назначить их повторную оценку. Специалист по землеустройству свяжется с вами на этой неделе.
— И оплата его труда, без сомнения, окажется приплюсованной к нашему банковскому долгу? — Флер, как ни старалась, не могла сдержать свой гнев. — Это вряд ли поможет уменьшить его.
— Мои обязанности состоят в том, чтобы защищать банк, — сказала Делия Джонсон, вставая из-за стола в знак того, что разговор окончен.
— Нам нужно всего лишь два месяца, — произнесла Флер, оставаясь сидеть на стуле. — Нам во что бы то ни стало нужно показать наши новинки на выставке в Челси.
— Это требует больших средств?
— Королевское общество садоводов не берет плату за выставочные площади, но расходы, конечно же, будут. Транспорт, проживание в Лондоне, каталоги. Я рассчитала все это и положила в папку, которую отдала вам. Это не так уж много в обмен на рекламу на телевидении, радио и в журналах. Мы рассчитываем на хорошие продажи с нашего стенда.
— Сейчас меня интересует только уменьшение вашей банковской задолженности. — Миссис Джонсон подошла к дверям и распахнула их. — Даю вам неделю, чтобы вы обосновали мне методы и способы погашения вашего долга. Я просмотрю ваши бумаги и приеду поговорить с вашим отцом.