Принцесса Грамматика или Потомки древнего глагола
Шрифт:
СЛАДКАЯ СОЛЬ
Тем, кто любит сладкое, хочется, чтоб все было сладким. И кислое было бы сладким. И соленое, и даже горькое было бы сладким.
Между прочим, кисель уже сладкий, хотя он должен быть кислым, потому что он — КИСЕЛЬ. Но кислое любят немногие, а сладкое — чуть ли не все. Поэтому кисель постепенно сделался сладким. Чтоб его полюбили, чтоб ходили за семь верст киселя хлебать, как это делают сейчас в известной пословице.
А соль? Почему бы и ей не сделаться сладкой? Чтобы все соленое стало сладким и чтоб никто не мог никому
Но соленое никогда не бывает сладким. А вот сладкое было сладким не всегда. Когда-то сладкое было соленым.
Тут, конечно, все дело в названии. Когда-то соленое называлось сладким. Только называлось сладким, а на самом деле было таким же соленым, как сейчас. Вот такая путаница, но это путаница только для нас, а древние люди прекрасно друг друга понимали. Они привыкли к тому, что когда просят сладкое, нужно давать соленое, и никто ни на кого за это не обижался. Им даже было вкусно. До того вкусно, что они стали называть сладким вкусное. Не соленое, а вообще вкусное. Они говорили:
— Какой сладкий квас! Какая сладкая вобла!
Квас был кислый, вобла соленая, но они были вкусными, поэтому о них так говорили. Потому что сладким стали называть все, что было вкусным.
А потом, возможно, многие пришли к мнению, что самый сладкий, то есть самый вкусный, мед или, допустим, сахар. Или конфеты. Или пирожные. И с тех пор только это вкусное стали называть сладким.
Теперь сладким называют только сладкое, а соленым — только соленое. Но слова СОЛЕНЫЙ и СЛАДКИЙ сохраняют прежние родственные отношения, потому что, как выяснилось, они происходят от одного и того же древнего слова. И СОЛЕНЫЙ радуется, когда кому-нибудь сладко живется, а СЛАДКИЙ радуется, когда кого-то называют солью земли. Ведь солью земли у нас называют самое главное, самое ценное. Люди, которые были солью земли, никогда не делали жизнь других людей солоней, а всегда старались, чтоб она была слаще…
МОЖЕТ ЛИ ОТЛИЧНОЕ БЫТЬ ПЛОХИМ
Теперь уже не может. Теперь уже отличное никогда не станет плохим. А когда-то была у него такая возможность.
Это было в те времена, когда только появилось на свет это слово — ОТЛИЧНЫЙ, когда оно образовалось от слова ОТЛИЧАТЬ. Образовалось — и сразу приобрело значение самого высокого качества. Все другие качества были похуже: либо хорошими, либо посредственными, либо вовсе плохими. А это качество было таким хорошим, что отличалось от всех. Поэтому его назвали ОТЛИЧНЫМ.
С тех пор ОТЛИЧНОЕ отличали от всего остального. ОТЛИЧНОЕ здоровье — от здоровья хорошего, посредственного и, конечно, плохого. ОТЛИЧНУЮ погоду — от погоды хорошей, посредственной, а тем более плохой. ОТЛИЧНОГО человека — от человека хорошего, посредственного и особенно от плохого.
А если б все было наоборот? Если б у нас все было самое лучшее, — что бы тогда от него отличалось?
Наверно, то, что было бы хуже по качеству. Среди самого лучшего — не самым лучшим. Вот тогда бы, вероятно, ОТЛИЧНЫМ называли плохое, потому что плохое отличалось бы от всего остального, хорошего.
Так могло случиться. Но теперь
Человек ведь тоже происходит от других людей, но приобретает самостоятельное значение. И если это отличие делает его не хуже, а лучше других, его называют ОТЛИЧНЫМ человеком.
ГДЕ ТВОЯ МАЧТА, БОТ?
Шлепает Бот по лужам и вспоминает, как он плавал по морям. Один Бот да другой Бот — вот тебе и флот… А сейчас Бот — что твоя старая калоша: обхватит ботинок и по лужам шлеп-шлеп, чтоб нога не промокла…
Где твоя мачта, Бот? Ты же там, в море, был одномачтовым. И паруса надувал — где твой парус? Что-то он не белеет, совсем не белеет, Бот…
Грустно лужам, что не белеют на них паруса, но для них все-таки честь, что такие боты по ним шлепают. И когда Бот — шлеп-шлеп! — вспоминает морское прошлое, лужи — хлюп-хлюп! — в знак уважения и искреннего восторга.
Потому что лужи не знают — и откуда им знать? — что этот Бот не из тех, которые плавают по морям, а из тех, которые шлепают по лужам.
Они только называются одинаково — БОТЫ — одномачтовые суда и резиновая обувь, предохраняющая ноги от промокания.
Есть слова, которые и звучат, и пишутся одинаково, хотя значение у них разное и совсем разная судьба. И когда услышишь о Боте, который шлепает по лужам, невольно представишь себе белый парус, и голубую даль, и совсем другой мир, в котором обитают другие боты… А когда на том, другом, боте окунешься в морскую даль, то, конечно, не забудешь о ботах, которые остались на берегу, чтобы там, на берегу, ноги не промокали…
Где твоя мачта? Где твоя мечта? Как это хорошо, что такие разные слова иногда и звучат, и пишутся одинаково…
СЛОВА
Собачка Ава из соседнего двора до сих пор ходит к тебе в гости.
Когда вы познакомились, ты был ростом чуть выше ее, поэтому она отнеслась к тебе с полным доверием. Вы оба, маленькие, ходили у самой земли, а над вами возвышался взрослый мир, и, чтоб увидеть его, вам обоим приходилось задирать голову.
Ты называл собачку Авой, а она называла Авой тебя, потому что «ав» — это было единственное общее ваше слово.
Но вы понимали друг друга без слов. Того, кого любишь, понимаешь без слов, а кого не любишь — и со словами не понимаешь…
С тех пор ты вырос и с каждым днем все растешь. И все больше удаляешься от собачки Авы. Она по-прежнему там, внизу, где вы с ней когда-то бегали, а ты поднимаешься все выше и выше… Скоро ты станешь таким высоким, что, возможно, и замечать не будешь тех, кто живет у самой земли.
Это будет грустно… Пусть даже ты поднимешься до самого неба, все равно будет грустно, если ты забудешь тех, кто остался у самой земли. Человек не для того растет, чтоб удаляться от своего детства…