Принцесса грез
Шрифт:
– Сейчас, конечно, слабо! – ответила Алена и еще раз глубоко вдохнула.
– Конечно, не сейчас… Хотя теперь попробовать сможем только в следующие выходные. В будни исключительно лечебные занятия. А на субботу давай договоримся на очередной заплыв!
– Ну… давай… – не очень уверенно согласилась Алена и тут же вздрогнула от резкого звонка.
– Все, наше время истекло, – сказал Измайлов. – Ну… бывай! До скорого!
Алена кивнула и вылезла из бассейна. Ноги подрагивали. Все-таки она здорово устала.
В раздевалке, взглянув на себя в зеркало, Алена застыла в огорчении. Ее купальник стал коричневого
– И что, это не смывать? – с удивлением спросила она Соню.
– Конечно, нет! Вытрись полотенцем, их нам каждый день меняют. Самая рыжесть сотрется, а остальное пусть впитывается.
– Да-а-а-а… А купальничек-то того-о-о-о… – протянула Марианна, и Алене показалось, что она очень довольна этим. – А нечего было выпендриваться! Плавала бы тихонько, как все, столько железа не отложилось бы!
– Да ты что! – возмутилась Соня. – Еще немножко, и она обставила бы Измайлова!
– И все-таки не обставила! – удовлетворенно выпалила Марианна и, схватив свою спортивную сумку и выкрикнув: – Ну я пошла! – скрылась за дверью раздевалки.
– Похоже, ей понравилось, что я у Володи не выиграла, – задумчиво проговорила Алена.
– Ага, – согласилась Соня, усмехнулась и добавила: – А кое-что другое ей очень даже не понравилось.
– Что именно?
– А то, какими глазами смотрел на тебя Кардецкий!
Алена опять вздрогнула, как уже не раз бывало при упоминании фамилии этого человека. Разве он был в бассейне? Что-то она его не заметила. Пришлось спросить об этом Соню:
– А разве Степан был в бассейне?
– Естественно! Родителями ж уплачено! Просто тебе не до него было.
4. «Знай, что просто меня уже нет…»
На ужине Степана Кардецкого за столом не было. Алена, сама не понимая почему, забеспокоилась. После бассейна она первым делом полезла на сайт виртуального санатория, но писем от него не обнаружила. Несмотря на то что он уже давно пригласил ее на дискотеку, отсутствие письма ей не понравилось. Алена пыталась доказать себе, что его письма ее вовсе не интересуют, но через каждые пять минут снова врубала уже отключенный Интернет и проверяла, не пришло ли от него письмо. Его так и не было. И вот теперь сам Степан отсутствовал на ужине. Алена видела, что Марианна тоже нервничает. Вместо того чтобы есть, она раскладывала по тарелке макароны с сыром стройными рядами, как армию макаронных солдатиков. Соня выглядела спокойной, но говорить ей, похоже, тоже не хотелось.
Когда девочки в полном молчании кое-как закончили ужин, Алена обезличенно спросила:
– На дискотеку-то пойдете?
Марианна никак не отреагировала, а Соня ответила:
– Пойдем. Что тут еще делать? Мы зайдем за тобой без пятнадцати минут восемь. Форма одежды – парадная!
– А парадная – это как? Ну… в чем у вас на дискотеку ходят?
– Кто в чем. У меня блузка есть блестящая. У Марианки платье на тоненьких лямочках.
– Ясно! – Алена кивнула и отправилась к себе в номер.
Переступив порог, она первым делом опять бросилась к ноутбуку и как-то болезненно обрадовалась, когда обнаружила письмо. На нервной почве девочка даже не сразу попала курсором в «о’кей». Когда наконец удалось открыть письмо, она прочитала: «Приходи сегодня в 19.30 в зимний сад».
Алена
Алена закрыла письмо и кликнула на надпись «План корпуса». Зимний сад оказался на четвертом этаже и занимал приличный по размерам холл в другом по отношению к дискотечному залу крыле корпуса. Наверно, Степан хочет с ней поговорить до дискотеки, а потом они вместе пойдут на танцы. Вот уж у Марианки вытянется лицо, когда она увидит их вдвоем с Кардецким. Впрочем… стоп! Разве она собирается идти в зимний сад? Что этот Степан о себе воображает? Сейчас она ему прямо так и напишет: «А не пошел бы ты…» Алена собиралась вернуться к письму, чтобы ответить, но ее уже ждало следующее. Она прочитала: «Почему ты не отвечаешь на мои письма? Я слишком плох для тебя?»
Алене стало стыдно. Почему она и в самом деле ни разу не ответила ему? Ведь читала же у кого-то из классиков, что не ответить на письмо – это все равно, что не пожать протянутую руку. Степан уже несколько раз протягивал ей руку, а она… А что она? Мало ли кто протягивал ей руку! Что, так уж всем и пожимать? С другой стороны, жаль человека. Конечно, он не красавец… более того, он просто некрасив… Совершенно непонятно, что девчонки в нем находят… Но ответить, конечно, можно. Руки у нее не отвалятся. Алена немножко подумала и написала: «Я не знаю, кто мне пишет. Анонимам я не отвечаю».
«Я не аноним. Ты ведь видишь, что письмо пришло из номера 206», – ответил Кардецкий.
«Я не знаю, кто живет в номере 206», – написала Алена. Она не сомневалась в том, кто является ее собеседником, но ему вовсе не обязательно об этом знать.
«Думаю, что ты говоришь неправду, но представлюсь: я Степан Кардецкий, твой сосед по столу».
«Очень приятно! – Алена отдала дань этикету, а потом решила уточнить: – А зачем мне приходить в зимний сад?»
«Там красиво и пустынно».
«Разве пустынно – это хорошо?»
«Да. Меня утомляют люди».
«Почему?»
«Они слишком глупы».
Алена хмыкнула. Вот, значит, как! Все глупы, а он, конечно же, наполнен каким-то особенным знанием! Она так и написала ему:
«Ты считаешь себя умнее всех?»
«Не всех, но многих», – последовал ответ.
«А я – такая, как все!»
«Нет, не такая!»
«Откуда тебе знать?»
«У тебя умные глаза и одухотворенное лицо».
Конечно же, Алене не могло не понравиться про глаза и одухотворенность. Она почувствовала, что щеки слегка разгорелись. Хорошо, что он ее не видит. Но что же ответить на такой комплимент? Впрочем, почему комплимент? Разве это не правда?
«И все же, ты меня не знаешь», – написала она.
«Я и хочу познакомиться поближе».
«Можно это сделать на дискотеке».
«Я ненавижу дискотеки».
Алена удивилась, зачем же он сначала приглашал ее именно на танцы, а теперь пишет, что дискотеки не любит. Впрочем, он мог не сразу сообразить про зимний сад…
«Почему ты не любишь дискотеки?» – спросила она.
«Мне кажется это пустой тратой времени».
«А что не является пустой тратой?»
«Например, в зимнем саду я могу почитать тебе стихи, а на дискотеке гремит музыка, и ты ничего не услышишь».