Принцесса и королева, или Черные и Зеленые
Шрифт:
Как ни странно, принц Деймон согласился со своей женой.
– На Ступенях мои враги научились бежать и прятаться, едва завидев крылья Караксеса или услышав его рев... однако же, у них не было своих драконов. Драконоборцем человеку стать непросто. Но драконы могут убивать себе подобных – и поступают так, что вам подтвердит любой мейстер, когда-либо изучавший историю Валирии. Я выставлю наших драконов против вражеских лишь при отсутствии иного выбора. Ими можно распорядиться и иначе. Более мудро…
Затем принц изложил свои замыслы Черному совету. Рейнире должно короноваться в ответ на коронацию Эйгона. А после – они разошлют
– Нам надлежит вести сию войну словами, прежде чем перейти к битвам, – заявил принц. Деймон настаивал, что ключом к победе будут лорды Великих домов, ибо их знаменосцы и вассалы последуют туда, куда поведут их сюзерены. Эйгон Узурпатор завоевал верность Ланнистеров с Утеса Кастерли. Лорд Тирелл из Хайгардена еще не вышел из детских пеленок, и мать малыша, правившая Простором от его имени как регент, вероятнее всего, последовала бы примеру своих излишне могущественных знаменосцев Хайтауэров… но прочим великим лордам королевства еще только предстояло объявить свой выбор.
– Штормовой Предел выступит на нашей стороне, – высказалась принцесса Рейнис. В ней самой имелась кровь Баратеонов – по линии матери, и покойный лорд Бормунд всегда был вернейшим другом Почти Королевы.
Принц Деймон вполне мог рассчитывать, что Дева Долины приведет Орлиное Гнездо на их сторону. Также он полагал, что Эйгон определенно будет искать поддержки Пайка – ибо только Железные Острова могут надеяться сравниться по силе с домом Веларионовна море. Однако Железные люди славились своим непостоянством, а Дальтон Грейджой любил кровь и битвы; так что его легко можно было убедить поддержать принцессу.
Совет решил, что Север расположен излишне далеко, дабы сыграть значимую роль в борьбе: к тому времени, как Старки созовут свои знамена и выступят на юг, война вполне может уже окончиться. Оставались только речные лорды, известная своей задиристостью братия, управляемая (по крайней мере, на словах) домом Талли из Риверрана.
– У нас есть друзья в Речных Землях, – сказал принц, – пусть пока и не все они осмеливаются показать свое лицо. Нам нужно место посреди сих земель, где они смогут собраться. Достаточно большое, дабы вместить значительное войско, и достаточно хорошо укрепленное, дабы держаться против любых сил, которые узурпатор пошлет против нас. Принц указал лордам на карте:
– Здесь. В Харренхолле.
Так и решили. Принц Деймон возглавит штурм Харренхолла, оседлав Караксеса. Принцесса Рейнира останется на Драконьем Камне до той поры, пока не восстановит здоровье. Флот Веларионов, отплыв из Дрифтмарка и с Драконьего Камня, перекроет Глотку [3] , дабы ни один корабль не смог ни зайти в Черноводный залив, ни выйти из него.
– Нам не хватит сил, чтобы взять Королевскую Гавань штурмом, – сказал принц Деймон. – Но и нашим противникам нечего надеяться на захват Драконьего Камня. К тому же Эйгон – зеленый мальчишка, а юнцов легко спровоцировать. Может статься, мы заставим его опрометчиво напасть на нас.
3
В Вестеросе топоним Глотка применяют к проливу, который соединяет Черноводный залив с Узким морем. В этом проливе расположен и остров Драконий Камень, и другие малые острова. Глоткой называют воды
Также согласились, что Морской Змей возглавит флот, а принцесса Рейнис полетит перед кораблями, дабы предупредить нападение драконов неприятеля.
Тем временем разлетятся вороны: в Риверран, в Орлиное Гнездо, в Штормовой Предел и на Пайк, дабы принести верность великих лордов.
Следующим взял слово старший сын Рейниры, Джекейрис.
– Доставить все послания надлежит нам самим, – сказал он, – драконы завоюют лордов быстрее, нежели вороны.
Люцерис горячо поддержал брата, твердя, что-де и он и Джейс – уже мужчины, или же столь близки к тому, что разница незаметна.
– Наш дядя называет нас Стронгами и утверждает, что мы бастарды, но когда лорды узрят нас верхом на драконах, то убедятся в его лживости. Лишь Таргариены могут быть драконьими всадниками.
Вступил в разговор даже юный Джоффри. Он вызвался оседлать своего дракона Тираксеса и присоединиться к братьям.
Принцесса Рейнира запретила ему, ибо Джоффу было лишь двенадцать. Но Джекейрису исполнилось пятнадцать, Люцерису четырнадцать; они долго служили оруженосцами и являлись юношами сильными и крепкими. И уже неплохо владели оружием.
– Если вы отправитесь, то лишь гонцами, но не рыцарями, – так молвила принцесса своим сыновьям. – И вам не должно ввязываться в какие угодно схватки.
Государыня не соглашалась отпускать сыновей как своих послов, пока оба мальчика не принесли торжественные клятвы на «Семиконечной Звезде». И решили, что Джейс, старший из братьев, возьмет на себя наиболее длительное и опасное задание. Он отправится в долгий путь: сначала в Орлином Гнезде принц договорится с леди Долины; затем полетит в Белую Гавань – заполучить лорда Мандерли; а в конце посетит Винтерфелл, дабы встретиться с лордом Старком. Миссия Люка задумывалась более близкой и безопасной – ему предстояло лететь в Штормовой Предел, где, как ожидалось, лорд Боррос Баратеон окажет ему теплый прием.
На следующий же день провели поспешную коронацию. Прибытие сира Стеффона Дарклина, еще недавно рыцаря Королевской гвардии Эйгона, стало поводом для великой радости на Драконьем Камне, особливо когда выяснилось, что он и его сторонники (« перевертыши», как поименовал их сир Отто, назначая награду за их поимку) доставили похищенную корону Джейхейриса Миротворца. Триста пар глаз взирали на то, как принц Деймон Таргариен возложил корону Старого короля на чело супруги, провозгласив ее Рейнирой из дома Таргариенов, первой сего имени, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей. Принц принял титул Защитника Державы, а Рейнира объявила своего старшего сына Джекейриса принцем Драконьего Камня и наследником Железного трона.
Первым указом государыни стало объявление сира Отто Хайтауэра и королевы Алисенты изменниками и мятежниками.
– Что же до моих единокровных братьев и милой сестры Хелейны, – возвестила Рейнира, – то они были введены в заблуждение советами дурных людей. Пусть они явятся на Драконий Камень, преклонят колена и попросят моего прощения, и я с радостью сохраню их жизни и вновь впущу в свое сердце. Ибо они – моей крови, и ни один человек не проклят так, как убийца родичей.
Весть о коронации Рейниры достигла Красного замка на следующий день, что ввергло Эйгона II в величайшую досаду.