Принцесса и медведь
Шрифт:
Она сжалась в комок, ощущая себя куском мяса, брошенным на растерзание своре голодных псов. Чья-то рука грубо сдавила грудь. Виола отпрянула, но тут заскорузлые ладони схватили ее за ягодицы. Кто-то ущипнул сосок, да так больно, что на глазах выступили слезы. Она дернулась, но ее схватили за волосы и притянули к решетке.
Чей-то толстый палец попытался протиснуться между ног. Виола отпихнула от себя кисть наглеца, отчаянно сжимая бедра, но жадные руки тянулись со всех сторон, и скрыться от них не было никакой возможности.
Уже через пару минут Виола почувствовала себя сломленной и опустошенной. Она больше не пыталась сопротивляться, а скорчилась в углу, тяжело дыша, пока грубые, липкие, смердящие жареным мясом ладони ненасытно лапали и ощупывали ее.
— Эй, девка, хочешь пивка? — Кто-то просунул сквозь прутья питейный рог и ткнул Виоле в лицо. Горькое пойло плеснулось в нос, потекло по подбородку, закапало на грудь. Хейды загоготали, глядя, как Виола отфыркивается от попавших в ноздри капель.
— Ты б еще ей свой хрен в клетку засунул, — хохотнул один из них.
— А что, и засуну, — осклабился второй и поднялся, расстегивая штаны.
— Довольно! — оборвал их Сигизмунд. — Хватит с нее… на первый раз.
— Да брось, мы только начали развлекаться.
Ярл, пропустив эти слова мимо ушей, подозвал слугу.
— Уведи ее!
В следующий момент клетку подняли со стола и опустили на пол. Дверца с лязгом распахнулась, но Виола продолжала, скукожившись, сидеть на дне. Слуга набросил ей на плечи разорванную сорочку и помог подняться.
С трудом волоча ноги, она сделала пару шагов и застыла, наткнувшись на жесткий взгляд Сигизмунда.
— Твое счастье, леди, что ты мне еще нужна, — надменно бросил он. — Иначе ты была бы здесь голая, но не в клетке, а распятая на столе. Даже не представляешь, что бы они с тобой сделали.
Сквозь падающие на глаза слипшиеся пряди Виола посмотрела на окружающих. Багровые отблески очага зловеще плясали на скалящихся бородатых лицах. По коже пробежал мороз. Попасть в их лапы — участь страшнее смерти.
Оказавшись в комнате, Виола рухнула на кровать и, завернувшись в одеяло, забилась в угол. Она твердо вознамерилась покончить с собой. Утром она придумает какой-нибудь способ самоубийства. Но не сейчас. Сейчас нет на это сил.
Среди ночи в темницу снова вошли, потревожив ее мучительное забытье. Виола открыла глаза. Над ней стояла женщина со свечой в руке. В зыбком мерцании виднелись желтые змеиные глаза, тонкие поджатые губы… Фастрид. Виола сомкнула веки. Что ж, если жена ярла хочет ее убить, то пускай сделает это сейчас.
Чтобы облегчить ей задачу, Виола запрокинула голову, выставляя напоказ беззащитное горло. Однако Фастрид, еще немного постояв в раздумьях, ушла.
Глава 31
Наутро Виола проснулась совершенно
Чтобы не испытывать соблазна, когда муки станут невыносимыми, Виола выплеснула воду в окно, выбросила еду и снова улеглась на кровать. Во рту пересохло, язык прилипал к нёбу, глаза застилала мутная пелена. Говорят, без воды человек умирает за три дня… Значит, осталось еще два.
В темницу никто не приходил, и Виола снова впала в забытье. Ей грезился отчий дом, сад, пруд с золотыми рыбками…
Прозрачная чистая вода отражает небесную синеву. На кристальной поверхности колышутся золотистые солнечные блики. В зеленоватой глубине неспешно плавают огненно-красные рыбки. Они вальяжно шевелят вуалевыми плавниками, разевают губастые рты и напевают тоненькими звонкими голосками:
«Сбежавшую принцессу хотел сожрать медведь.
Но храбрый-храбрый воин не дал ей умереть.
Милая принцесса, выгляни в окно!
Твой отважный воин ждет тебя давно».
Поющие рыбы? Что за чепуха! Виола распахнула глаза. Пруд и рыбки исчезли. Она потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения, но дурацкая песенка не смолкала.
«Сбежавшую принцессу хотел сожрать медведь.
Но храбрый-храбрый воин не дал ей умереть.
Милая принцесса, выгляни в окно!
Твой отважный воин ждет тебя давно».
Наверное, это горячечный бред, а значит, конец уже близок… Виола пощупала лоб. Странно — вполне прохладный. Да и вообще — все кажется таким реальным: кровать, стены, потолок. Но кто это поет? Судя по голосу — какой-то ребенок. Тогда ничего удивительного — просто детская считалочка.
Вот только… слова этой считалочки до боли напоминают… Виола села на тюфяке, подождала, пока чернота перед глазами развеется, после чего, преодолевая слабость, встала и подошла к окну.
По двору, напевая незамысловатый мотив, скакала на одной ножке девочка с ярко-рыжими косичками.
Так ведь это же дочка Рагнара!
— Гисла! — вполголоса позвала Виола, и девчонка тут же повернула голову.
— Тетя Виола! — Оглянувшись по сторонам, она подбежала к окну. — Наконец-то я вас нашла!
— Ты искала меня?
— Угу. Мы с Гуннаром с самого утра бегаем тут вокруг и поем, чтобы найти, где вас держат.
— Господи! Но кто надоумил тебя петь именно эту песню?
— Дядя Бьорн.
Сердце замерло и тут же забилось в неистовом ритме. Дыхание перехватило, грудь запылала огнем.
— Бьорн? — простонали дрожащие губы. — Он жив?
— Да. Правда, сильно ранен.
Виола схватилась за стену, чтобы не упасть. «Жив! Жив! Жив!» — ударами пульса отдавалось в ее висках. Спасибо тебе, господи! Она закрыла руками лицо и разрыдалась.