Принцесса и принц
Шрифт:
— Конечно, знал, — холодно ответил Ральф и добавил с некоторой двусмысленностью: — Мы даже играли когда-то вместе, но это было очень давно.
Лаура истолковала его слова по-своему и с огорчением заметила:
— Мне кажется, она тебе не очень нравится. Если бы ты узнал Амалию поближе, ты был бы о ней лучшего мнения.
В ответ Ральф буркнул что-то нечленораздельное.
Лауре расхотелось говорить о сестре, и она повела Ральфа к столу, уставленному закусками. Набирая на тарелочку изысканные деликатесы для себя и
— Смотри-ка, Курт встретил старых друзей. Бабушка пригласила их специально для него. Она его просто боготворит. — И Лаура мягко улыбнулась при этих словах. Внезапно ей в голову пришла удачная мысль. Радуясь своей находчивости, Лаура предложила: — Это означает, что в ближайшие часы моей сестре придется скучать одной, без мужа. Давай подойдем и попробуем развлечь ее.
— Иди одна. У вас наверняка найдется о чем поговорить с глазу на глаз.
Лаура вскинула на него глаза, в которых плескалось огорчение. Теперь ей стало окончательно ясно, что ее подозрения справедливы: Амалия неприятна Ральфу. И Лаура решила, что при первой возможности постарается сблизить этих двух самых дорогих ей людей.
— А ты не рассердишься, если я оставлю тебя одного?
— Нет, радость моя. Чуть позже я подойду к вам.
Лаура с облегчением вздохнула и, действуя совершенно импульсивно, привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Ральф встревоженно взглянул на Амалию, но та, к счастью, не видела этого поцелуя. Ему еще сильнее захотелось оказаться где-нибудь на краю света.
Чуть позже, танцуя с Марикой фокстрот, Ральф издали смотрел на обеих сестер, таких удивительно разных. Рядом с Амалией Лаура казалась просто ребенком. Ах, как ему хотелось хоть раз станцевать со своей любимой, прекрасной Амалией, хоть в танце подержать ее в своих объятиях. Замечтавшись, он неосторожно наступил Марике на ногу.
— В каких эмпиреях вы витаете, дорогой маркиз? — одернула его Марика, и он с виноватой улыбкой попросил прошения.
Когда танец закончился, Ральф предложил Марике принести что-нибудь выпить. Она одарила его лучезарной улыбкой:
— С удовольствием! Не откажусь от бокала красного вина.
Ральф поклонился и поспешил исполнить ее желание. Лаура видела, как он отошел от Марики, и взволнованно обратилась к сестре:
— Вон там стоит моя самая близкая подруга, Марика фон Хаммер. Идем, я тебя с ней познакомлю.
На самом деле Лауре не терпелось поскорее свести сестру с Ральфом. Она понимала, что он должен скоро вернуться. С каким удовольствием Лаура рассказала бы сестре о предстоящей помолвке, но что-то мешало ей сделать это. Пока они с Амалией пробирались к Марике, Лаура наспех в общих чертах излагала самые общие сведения о семье фон Хаммер.
— Мать Марики — известная киносценаристка, а отец погиб в автокатастрофе. Марика тогда была еще совсем маленькая.
Амалия забавлялась, слушая, как младшая сестренка фонтанирует короткими фразами в телеграфном стиле, а Марика уже улыбалась им.
— Мне кажется, Лаура пытается втиснуть всю сложную историю нашей семьи в несколько слов.
Обе сестры дружно рассмеялись.
В этот момент вернулся Ральф с бокалом вина для Марики.
— Можно и мне с вами посмеяться?
Вскоре все четверо оживленно болтали. Присутствие Марики существенно облегчало ситуацию. Спустя некоторое время Лаура под каким-то незначительным предлогом отозвала Марику в сторону.
Амалия и Ральф молча стояли друг против друга. Им недоставало той непринужденности, какую придавали беседе Марика и Лаура.
— Хочешь потанцевать? — смущенно спросил он.
Амалия кивнула.
Ральф был хорошим танцором. Вначале он держал ее на расстоянии от себя, а затем стал притягивать все ближе и ближе. Их сердца учащенно забились, все окружающее словно погрузилось в туман. Амалия упивалась близостью Ральфа, словно волшебным эликсиром счастья. Музыка смолкла, но они продолжали медленно кружиться, не замечая тишины.
Очнувшись от этого прекрасного сна и заметив, что музыка уже смолкла, они рассмеялись. Наконец-то натянутость между ними исчезла. Амалия простонала:
— Мне жарко. Ты не проводишь меня на террасу?
Ральф с радостью согласился.
Стояла теплая летняя ночь. Ясное небо усыпали сотни тысяч звезд.
— Вон там Большая Медведица, — указала Амалия на небосвод. — И даже хорошо виден Млечный Путь.
Она смолкла и потупилась. Возникшая было непринужденность снова исчезла. Ральф молча, с мукой смотрел на нее и вдруг спросил:
— Почему ты мне тогда не написала, не сообщила, что любишь другого? Неужели я не имел права знать, что ты собираешься замуж?
— Но я писала тебе, и не раз, — удивилась Амалия. — Я так надеялась, что ты хоть что-нибудь предпримешь. Однако ты даже не ответил.
Ральф в ужасе смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Не понимаю… Объясни, пожалуйста.
И Амалия расплакалась. Только сейчас она догадалась, что Ральф не виноват в своем тогдашнем ужасном молчании. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Это все бабушка, — всхлипывала Амалия. — Она не хотела, чтобы мы поженились. Она перехватывала наши письма.
— Не плачь, мой ангел, прошу тебя, — молил Ральф, не в силах видеть ее страдания.
Амалия улыбнулась сквозь слезы: он назвал ее ласкательным словом времен их любви. Она взяла его за руку и увлекла за собой в парк. Но того, что случилось в предыдущую встречу, не повторилось. Они просто говорили о том, как бы все могло быть, сложись их жизни иначе.