Принцесса и пума
Шрифт:
Жозефа посмотрела на труп свирепого зверя. Гивнс ласково похлопал его по страшной лапе, одного удара которой хватило бы, чтобы убить годовалого теленка. По оливковому лицу девушки разлился яркий румянец. Был ли то признак стыда, какой испытывает настоящий охотник, убив недостойную дичь? Взгляд ее смягчился, а опущенные ресницы смахнули с глаз веселую насмешку.
– Мне очень жаль, - сказала она, - но он был такой большой
– Бедняга Билл проголодался, - перебил ее Гивнс, спеша заступиться за покойника.
– Мы в лагере всегда заставляли его прыгать, когда кормили. Чтобы получить кусок мяса, он ложился и катался по земле. Увидев вас, он подумал, что вы ему дадите поесть.
Вдруг глаза Жозефы широко раскрылись.
– Ведь я могла застрелить вас!
– воскликнула она.
– Вы бросились как раз между нами. Вы рисковали жизнью, чтобы спасти своего любимца! Это замечательно, мистер Гивнс. Мне нравятся люди, которые любят животных.
Да, сейчас в ее взгляде было даже восхищение. В конце концов из руин позорной развязки рождался герой. Выражение лица Гивнса обеспечило бы ему высокое положение в "Обществе покровительства животным".
– Я их всегда любил, - сказал он: - лошадей, собак, мексиканских львов, коров, аллигаторов...
– Ненавижу аллигаторов!
– быстро возразила Жозефа. Ползучие, грязные твари!
– Разве я сказал "аллигаторов"?
– поправился Гивнс. Я, конечно, Имел в виду антилоп.
Совесть Жозефы заставила ее пойти еще дальше. Она с видом раскаяния протянула руку. В глазах ее блестели непролитые слезинки.
– Пожалуйста, простите меня, мистер Гивнс. Ведь я женщина я сначала, естественно, испугалась. Мне очень, очень жаль, что я застрелила Билла. Вы представить себе не можете, как мне стыдно. Я ни за что не сделала бы этого, если бы знала.
Гивнс взял протянутую руку. Он держал ее до тех пор, пока его великодушие не победило скорбь об утраченном Билле. Наконец, стало ясно, что он простил ее.
– Прошу вас, не говорите больше об этом, мисс Жозефа. Билл своим видом мог напугать любую девушку. Я уж как-нибудь объясню все ребятам.
– Правда? И вы не будете меня ненавидеть?
– Жоэефа доверчиво придвинулась ближе к нему. Глаза ее глядели ласково, очень ласково, и в них была пленительная мольба. Я возненавидела бы всякого, кто убил бы моего котенка. И как смело и благородно с
Победа, вырванная из поражения! Водевиль, обернувшийся драмой! Браво, Рипли Гивнс!
Спустились сумерки. Конечно, нельзя было допустить, чтобы мисс Жозефа ехала в усадьбу одна. Гивнс опять оседлал своего коня, несмотря на его укоризненные взгляды, и поехал с нею. Они скакали рядом по мягкой траве - принцесса и человек, который любил животных. Запахи прерии - запахи плодородной земли и прекрасных цветов - окутывали их сладкими волнами. Вдали на холме затявкали койоты. Бояться нечего! И все же...
Жозефа подъехала ближе. Маленькая ручка, по-видимому, что-то искала. Гивнс накрыл ее своей. Лошади шли нога в ногу. Руки медленно сомкнулись, и обладательница одной из них заговорила:
– Я никогда раньше не пугалась, - сказала Жозефа, - но вы подумайте, как страшно было бы встретиться с настоящим диким львом! Бедный Билл! Я так рада, что вы поехали со мной...
О'Доннел сидел на галерее.
– Алло, Рип!
– гаркнул он.
– Это ты?
– Он провожал меня, - сказала Жозефа.
– Я сбилась с дороги и запоздала.
– Премного обязан, - возгласил король скота.
– Заночуй, Рип, а в лагерь введешь завтра.
Но Гивнс не захотел остаться. Он решил ехать дальше, в лагерь. На рассвете нужно было отправить гурт быков. Он простился и поскакал.
Час спустя, когда погасли огни, Жозефа в ночной сорочке подошла к своей двери и крикнула королю через выложенный кирпичом коридор:
– Слушай, пап, ты помнишь этого мексиканского льва, которого прозвали "Карноухий дьявол?" Того, что задрал Гонсалеса, овечьего пастуха мистера Мартина, и полсотни телят на ранчо Салада? Так вот, я разделалась с ним сегодня у переправы Белой Лошади. Он прыгнул, а я всадила ему две пули из моего тридцативосмикалиберного. Я узнала его по левому уху, которое старик Гонсалес изуродовал ему своим мачете (2). Ты сам не сделал бы лучшего выстрела, папа.
– Ты у меня молодчина!
– прогремел Бен Шептун из мрака королевской опочивальни.
– -------------------------------------------------------
1) - Оскорбление величества (франц.).
2) - Большой мексиканский нож.