Принцесса из Шанхая

Солнцева Наталья

Она пробормотала что-то невнятное, плотнее укуталась в шаль.

– Значит, вы не против, – кивнул Всеслав. – Так я и думал. Что ж, я буду говорить, а вы меня поправите, если я ошибусь. Лишившись жемчужины или по другой причине… новый Черный Дракон с трудом удерживал теневой бизнес в своих руках, – все пошло наперекосяк, «империя» стала давать трещину за трещиной, пока не развалилась. Господину Шершину едва удалось выбраться из-под ее обломков и бежать. Жив он или нет, и какой его настиг конец, известно только трущобам Шанхая. Ваша бабушка некогда сгорела в собственном доме, ваша мать много позже умерла на глухом таежном хуторе. Даже вашего мнимого отчима,

скорее всего, нет в живых. Полагаю, вы круглая сирота, мадемуазель! Катерина Ермолаева, невенчанная жена Шершина, чтобы сохранить жизнь вам и себе, вынуждена была принять помощь и покровительство Валерия Клещева, уехать с ним, затеряться в лесах и болотах. А какой у нее был выбор? Покидая родные края, Дракон поручил своему сообщнику и самому верному товарищу заботу о любимой женщине и ребенке. Клещев, тайно и безнадежно влюбленный в красавицу Катеньку, воспользовался шансом завоевать ее сердце. Видимо, у него получилось – годы изоляции от мира, безлюдье и подстерегающие на каждом шагу опасности, сделали Валерия единственным родным человеком, опорой и защитником вашей матери. Время шло, от Шершина не поступало никаких вестей; поползли слухи, что он мертв… а ей надо было жить самой, растить дочь. И ваша мать уступила любви мужчины, который волею судьбы оказался рядом. Кто имеет право судить ее? Разумеется, Клещев обзавелся «чистыми» документами, изменил имя и фамилию, но все равно не находил себе покоя. На его совести лежал тяжкий грех. Ведь это именно он похитил черную жемчужину…чем способствовал развалу и гибели игорной «империи»! Наверное, хотел подарить драгоценность своей возлюбленной Катеньке… да так и не решился. Она бы не простила. Спасая свою шкуру, Клещ выдал бывших товарищей; не исключено, что, опасаясь мести со стороны Шершина, он сам нанял киллера, который отыскал того и убил. Теперь преимущество было на его стороне – он завладел и жемчужиной, и прекрасной женщиной.

– Вы… намекаете, что… Аркадий Николаевич…

– Никакой он не Аркадий Николаевич! – бесцеремонно перебил Лику сыщик. – И вам это должно быть известно. Егерь Селезнев много лет назад пропал без вести в тайге… Клещ убил его ради документов. Одного не пойму, что заставило вашего «отчима» переехать в Ушум? Любое лишнее знакомство могло стать для него роковым. В общем, переезд таки кончился для Клеща плохо… Представляю, какую панику вызвал у него отрезанный клок волос! Прямое указание на Дракона.

— Значит, мой… отец жив? – робко спросила Лика.

Всеслав смерил ее долгим, многозначительным взглядом.

– Вот откуда у Селезнева… то есть у Клеща взялись деньги! – воскликнула Ева, пытаясь разрядить обстановку. – Это доходы от бывшего игорного бизнеса. Судя по всему, изменнику удалось сохранить свои накопления и присвоить себе часть «казны». Причем, немалую. О вас-то он позаботился, Лика, обеспечил и квартирой, и средствами. Бедствовать не будете.

– Вряд ли Клеща волновало только благосостояние дочери Шершина, – возразил Смирнов. – Видимо, в Ушуме ему отчего-то стало неуютно, и он двинул в столицу, решил подготовить «запасной аэродром», – приобрести жилье, открыть счет в банке… Оформить квартиру на Красновскую показалось ему надежнее, безопаснее, чем на «Селезнева». Береженого бог бережет. На всякий случай он узнал, где проживают Эрманы, дальние родственники Лики, – вдруг, пригодятся? – да невзначай выронил бумажку с адресом. А Красновская ее нашла, подобрала и спрятала.

– Какой ужас! – прошептала Лика, из ее закрытых глаз потекли слезы. – Аркадий оказался негодяем!

Однако ей не удалось растрогать сыщика.

– Неужели мать даже перед смертью не рассказала вам всей правды? – с сомнением покачал он головой. – К чему этот спектакль? Скажите лучше,

зачем вы меня наняли?

– Я вас не обманывала! Я действительно хотела…

– Не надоело притворяться? – не дослушал сыщик. – Благородные девицы так дурно себя не ведут! Вы истинная дочь дракона. Ладно, черт с вами! Я и сам догадался, с какой целью вы ко мне обратились.

Лика молчала, ее глаза покраснели от слез, губы дрожали.

– Да-да! – подтвердила Ева. – Мы поняли, что вам нужно. У Шершина до знакомства с вашей матерью была другая женщина, которую он бросил. Женщина та уехала в Москву и до сих пор здесь живет. Но вы ведь не ее ищете?

Лика слушала, словно в оцепенении. Она и не спорила, и не соглашалась с тем, что ей говорили.

– Вот адрес, который вас интересует, – добавил Смирнов. – И телефон. Решайте сами, что с этим делать. – Он лукавил, отлично понимая, какие мысли роятся в растрепанной головке Лики.

– Вы не боитесь оставаться в квартире одна? – невинно спросила Ева. – Может, поедете с нами?

Лика поджала губы, упрямо наклонила голову.

– Спасибо… но я сама должна постоять за себя. У меня есть ружье.

– Мадемуазель умеет добывать соболя, куницу, белку… Селезнев, то есть… пардон, Клещ научил ее стрелять, – усмехнулся сыщик. – Зря вы мне сразу не доверились, Анжелика Александровна! – не сдержался он. – Лгать нехорошо!

– Я сама справлюсь, – повторила Лика. – Не беспокойтесь. Вы сделали свою работу.

Она молча проводила их до двери.

* * *

На темном безлунном небе стояло бледное зарево городских огней.

К ночи похолодало, и Ростовцев на своем посту озяб, сел обратно в машину. В голову лезли самые невероятные мысли. Вроде бы он хорошо помнил вчерашний день: звонок «канатоходца», китайский ресторан, встревоженную бледную Лику… напряженное ожидание, блуждание по запутанным, узким коридорам, запах рыбы и вареного риса, звон посуды, внезапное появление женской фигуры… преследование, вечерняя сырость двора, мусорные баки… Лика и подхвативший ее мужчина, пустынная улочка, прыжок через забор… Черт! А что, если на него все же нашло помрачение и он просто забыл… да нет, не может быть.

«Почему же не может?– ехидно поинтересовался внутренний голос. – Признайся, что ты боишься посмотреть правде в глаза».

Хотелось курить, но Ростовцев сдерживался: увлечется и пропустит важный момент. Сыщик не предупредил его, чего следует ожидать.

– Сидите и наблюдайте, – сказал он. – Я не знаю, что вы увидите. Возможно, ничего, тогда с рассветом ваша вахта закончится, и вы можете быть свободны. Если появится что-либо, достойное внимания, не упускайте это из виду. Я буду на связи.

Альберт Юрьевич хотел предложить в помощь своего начальника охраны и двух-трех его парней, но передумал. Если непонятная затея провалится, среди сотрудников поползут нежелательные слухи, – мужчины любят сплетничать не меньше женщин, – и он, чего доброго, станет объектом насмешек. Тогда придется менять охранников, объясняться… лишние хлопоты. Да и перед Евой надо было держать марку: негоже проявлять себя перестраховщиком. Честно говоря, Ростовцев не представлял себе, с чем он может столкнуться. Разве что неизвестный убийца решится напасть на Лику в ее собственной квартире? Но как же его узнать? У него ведь на лбу не написано – «иду убивать»!

Альберт Юрьевич терялся в догадках. Его лихорадило.

Всеслав и Ева давно вышли из проходной арки, растворились в холодном мраке. Ничего примечательного не происходило: все реже сворачивали во двор прохожие, за углом обнималась парочка подростков, кто-то вывел на прогулку собак: двух энергичных, жизнерадостных бультерьеров. Псы с лаем и фырканьем побегали, волоча за собой худосочную хозяйку, и резво потрусили домой. Тьма сгущалась, фонари едва рассеивали ее плотную, вязкую черноту. Время как будто остановилось.