Принцесса Лили

Леннокс Марион

– Никакая она не развалина. Посмотри на эти доски. Готова поспорить, они до сих пор отталкивают воду. Все, что ей нужно, – это забота.

– Забота?

– Да, – ответила Лили. Когда она провела ладонью по доскам, у нее было такое выражение лица, что он испытал…

Ревность?

Это безумие, черт побери. Михалес тоже с изумлением смотрел на Лили.

– Твоя мама тебе изменила, – печально сказал Алекс малышу. – Она влюбилась в лодку.

Репортеры приближались. Ему следовало

вызвать сюда пару крепких ребят. Он инстинктивно бросился в сторону, чтобы заслонить собой Лили, но она этого даже не заметила.

– Мэм? – обратился к ней мужчина помоложе.

Лили подняла глаза.

– Никаких «мэм». Я Лили, – произнесла она по-гречески, затем снова сосредоточилась на лодке.

Фотографы выглядели растерянными. Такого они от нее явно не ожидали.

Алекс не стал устраивать пресс-конференцию перед свадьбой. Хотел оградить Лили от возможных нападок островитян, которые относились к ней с неодобрением. Наверное, небольшая конференция с заранее одобренными вопросами все же не повредила бы. От этих двоих он не знал, чего ожидать.

Первый вопрос был вполне безобидным.

– Вы говорите по-гречески?

– Да.

– А королева Миа не говорила.

Лили устало вздохнула.

– У нас разное воспитание. Греческому меня научил мой отец. Родственники со стороны матери были кораблестроителями и научили меня своему ремеслу. Мой босс грек. У меня способности к языкам.

– Вы действительно сестра Миа?

– Да, мы сестры, – ответила она, ощупывая поврежденную древесину в месте пробоины.

– А малыш… Он, правда, ваш?

– Михалес, правда, мой сын. Принц Александрос это доказал.

– Что вы почувствовали, когда обнаружили, что королева украла вашего ребенка?

Алекс забеспокоился. Как она выйдет из этого положения?

– К чему такой драматизм? – небрежно произнесла Лили. – Миа не крала его. Просто я была больна, а Миа о нем позаботилась.

– И выдала его за своего?

– Мне об этом ничего не известно. Миа заботилась о моем малыше, а когда я выздоровела, то приехала сюда за ним. Что еще вы хотите знать?

Она произнесла это спокойно и уверенно, словно на самом деле все так и было.

– Принц Александрос утверждает, будто он не знал, что является отцом ребенка.

Мужчина помоложе опустил фотоаппарат и достал диктофон. Алекс хотел возразить, но передумал. Возможно, хладнокровный прагматизм Лили – как раз то, что нужно.

Для острова? Для него?

Похоже, она не обращала внимания на то, как выглядит. Купальник, приобретенный, скорее всего, до болезни, был ей велик. Нос порозовел на солнце, а короткие кудри растрепались.

Но, по его мнению, она прекрасно выглядела.

– Да, я поступила глупо, ничего ему не сказав, –

произнесла она таким тоном, словно обсуждала погоду. – Когда мы впервые встретились с принцем Александросом, он меня очаровал. Я тогда болела и принимала лекарства. Алекс ничего не знал ни о моей болезни, ни о беременности. Как вам известно, он очень порядочный и потому, узнав правду, сделал мне предложение. Я собираюсь жить здесь с мужем и сыном и строить лодки. Начну с ремонта вот этой. Что вы еще хотите знать?

Репортеры уставились на нее с разинутыми ртами. Они явно от нее такого не ожидали.

Он сам не ожидал.

Он знал о ее болезни, но у него в голове не укладывалось, что она была больна в ту ночь, когда они занимались любовью.

Внезапно ему захотелось, чтобы она ему улыбнулась, заставив репортеров поверить, будто их первоначальный интерес друг к другу никуда не исчез.

О чем он только думает, черт побери? Лишь небольшая его часть хотела, чтобы их брак оставался деловым соглашением, и это было нелепо. Когда все успело измениться? Когда он начал ей доверять?

– У вас есть еще вопросы? – произнесла Лили, вставая и вытирая руки о купальник. – Михалес слишком много времени провел на солнце. Мне нужно отнести его домой. – Она взяла ребенка у Алекса, вежливо намекая репортерам, что им пора уходить.

– Вы влюблены в принца Александроса? – спросил мужчина постарше.

Алекс затаил дыхание. Из всех возможных вопросов это был самый каверзный. Но Лили, кажется, нисколько не смутилась.

– Полагаю, половина женщин в западном полушарии влюблена в Его Высочество, – ответила она, улыбаясь. – Он замечательный. Спросите у ваших читательниц.

– Но ваш брак…

– Принц Алекс – человек чести, – сказала она. – Он поступил порядочно по отношению ко мне и нашему сыну. Вам следует им гордиться. А теперь прошу меня извинить, но нам действительно пора. Оставляю вас с принцем Александросом. Он ответит на остальные ваши вопросы. Приятного вечера.

– Можно мы сфотографируем вас троих вместе? – попросил репортер помоложе. – Всего один снимок.

Алекс был слишком ошеломлен, чтобы возражать. Миа никогда бы не согласилась на такую фотографию.

Лили подошла к Алексу с Михалесом на руках и улыбнулась.

– Вы не могли бы поднять принца Михалеса повыше? – попросил фотограф.

Алекс взял малыша у Лили. Михалес недовольно завизжал и потянулся к матери. Он поймал конец ее шарфа и дернул за него.

Будь ее волосы сухими, Алекс, возможно, ничего бы не заметил. Но в тот момент, когда шарф, стягивающий ее кудри упал, они рассыпались, и он увидел шрам.

Огромный шрам, начинающийся за ухом и тянущийся почти до макушки.