Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре
Шрифт:
Она протянула руку и крепко по-мужски пожала слабую тряпичную ладошку.
– Проходи к печке. Сейчас будем кофе пить. Ты любишь кофе?
– Не знаю, —ответила Лиза. – Я его никогда не пробовала…
– У нас отличный кофе. Из корня одуванчика, – пояснила Циля и, повернувшись к Ножику, спросила:
– Дружище, Ножик, где ты нашёл это прелестное дитя?
– Это Лиза. Она принцесса, прилетела на воздушном шаре и запуталась в кустах.
– И это всё, что ты о ней знаешь? – спросила Бижу.
– Всё… Я думаю, что она вам сама о себе расскажет.
Пока варился кофе Лиза успела повторить свой короткий рассказ, который
Глава 3. Нам поможет машинка времени
1
– Печальная история, – сказала Циля, когда Лиза закончила рассказ. – Я никогда не доверяла воздушным шарам, да и другим летательным аппаратам. С ними всегда что-нибудь может приключиться неожиданное… Добавки хочешь? – Она протянула девочке кофейник.
– Нет, спасибо, – ответила Лиза. Горький коричневый напиток ей не очень понравился.
– А ещё чего-нибудь хочешь? Спрашивай. Не стесняйся.
– Я домой хочу. К Маше…
Циля ничего не ответила, только глубоко вздохнула. Ей было жалко маленькую девочку, столь необычным образом оказавшуюся на Острове. При первой возможности она обязательно помогла бы ей, но не знала, как это сделать.
Остальные человечки тоже молчали, уткнувшись в свои чашки. Пауза затянулась…
Такое иногда случается на сцене любительского театра, когда главный герой пьесы плохо выучил текст и забыл, какую реплику должен сейчас произнести, а остальные актёры замерли и мучительно решают, как выкрутиться из затруднительного положения, чтобы зрители ничего не заметили.
Молчание нарушил Маркиз.
– Видите-ли, мадмуазель, – сказал он, зажав тёплую чашку между ладонями, как будто у него замёрзли пальцы. – Очень не хочется вас огорчать, но с Острова нет выхода. – Он поставил чашку на пол перед собой и обречённо развёл руки в стороны. – По крайней мере, мы об этом ничего не знаем. Насколько нам известно, ещё никто отсюда не уходил.
– Да-да… Никто-никто… – вразнобой заговорили человечки, кивая головами.
– Хотя… – продолжил Маркиз. – Никто, как мне кажется, и не пытался этого сделать. Остров – это наш дом. Здесь всё привычно и понятно, а там – за кустами – неизвестно что. Может быть там и разумной жизни нет.
– Очень даже есть, – сказала Лиза. – Я же оттуда прилетела.
– Ну, конечно, оттуда, – согласился Маркиз. – Но на шарике. По воздуху. А как без шарика? Я не знаю. Здесь кругом непроходимые заросли и болота.
– Я слышал рассказ одного путешественника, – сказал Брегет. – Его, кажется, звали Бублик.
– Ролик, – уточнил Ножик.
– Точно! Ролик! Кругленький такой. Так вот, этот Ролик исколесил весь Остров и рассказывал, что по земле нигде прохода нет: или колючие заросли, как за нашей Бытовкой, или болотная трясина в канавах. А с одной стороны вообще каменная стена до неба, неизвестно кем построенная. Ещё до древних людей.
– И что? Никто никогда не хотел посмотреть, что там – за этой стеной? – спросила Лиза.
– Я бы хотела, – сказала Бижу. – Но меня там никто не ждёт. Я там никому не нужна…
– Да, – подтвердил Маркиз. – Мы там не нужны. Нас выбросили…
– Не выбросили, а забыли, – возразила Бижу. – Это большая разница.
– Ну, забыли. Если тебе от этого легче.
Все снова замолчали и грустно уставились в свои чашки.
2
Кофе
Мастеровые уже давно проснулись, позавтракали и принялись за работу. Они не любили лишних разговоров про то, где лучше, а где хуже. Они всегда жили и работали в Бытовке, считали её своим родным домом и никуда не собирались отсюда уходить. Ну, если только на временные работы – ремонт дорог или уборка мусора.
Учёные, которые исследуют человеческое сообщество, любят разделять людей на группы и классы: бедные и богатые, городские и сельские, консерваторы и либералы. Если бы такой учёный оказался на Острове, то он наверняка определил, что мастеровые принадлежали к многочисленному классу рабочих инструментов, который в свою очередь делится на более мелкие социальные группы. Некоторые, как например Стамеска и Ножницы, обладали высокой квалификацией и специализировались в особо точных работах. Другие, вроде Молотка и Топора, были попроще. Но основную массу трудового народа составляли необученные подмастерья и чернорабочие: разной величины гвозди, шурупы, болты и гайки. У большинства из них и имён то собственных не было, в лучшем случае – номера. А самые никудышные откликались на слова типа «эй ты, фиговина, ну-ка иди сюда – подержи-ка эту штуку».
В дальнем углу на полу бытовки обитали садовые человечки. Во времена древних людей они были лопатами, граблями и другими приспособлениями для обработки земли. С мастеровыми садовые старались жить дружно и не сорились, часто помогали друг другу в работе. Но некоторое слабо уловимое для постороннего глаза различие между ними всё-таки существовало. Мастеровые считали садовых примитивными, и между собой обзывали «деревенщиной», а те в свою очередь гордились простым происхождением, заявляли, что твёрдо стоят на земле и честно добывают хлеб насущный тяжёлым трудом. Бригадир садовых – Большой Бур, поучая молодых, так прямо и говорил: «Мы – садовые – основа жизни на Острове. Мы – базис, а они все – надстройка». Какой смысл содержится в этих красивых словах, Бур не понимал, но хорошо их выучил, пока лежал долгой зимой в углу, смазанный машинным маслом и завёрнутый в старую газету «Правда».
3
Тишину нарушила Лиза.
– Почему забыли? Меня не забыли! – сказала она. – Я сама улетела. А если я один раз улетела, значит смогу и в другой раз улететь!
– На чём? – возразил Ножик. – Твоего шарика больше нет. И другого шарика у нас тоже нет.
– Где-то же он есть? – не сдавалась Лиза. – Может быть, он не очень далеко улетел. Может быть, он снова за колючки зацепился… Надо просто пойти и поискать.
– Даже если мы его найдём, что толку? Он тебя и так еле-еле поднимал. А теперь, наверное, совсем сдулся.
– Но попробовать-то можно? Маша меня, наверное, по всему лесу ищет.
– Никто тебя, дорогуша, не ищет, – сказала Бижу, поправляя меховой воротничок. – Не обольщайся. Никому ты теперь не нужна. Я сама несколько раз терялась. Вначале немного поищут, а потом – забудут. Хорошо, если какой-нибудь порядочный человек подберёт. А то закатишься в трещину куда-нибудь под комод, где и пыль-то никогда не вытирают, и поминай как звали. И будешь там весь век в девках куковать с мышами и тараканами.