Принцесса Монако
Шрифт:
Но пресса, как всегда, искажала реальность. Она изображала Каролину интриганкой, которая вынашивала планы дворцового переворота. Ей не раз задавали вопрос: а как же все эти истории о том, что вы мечтаете занять трон?
Тут глаза ее загорались.
— Вы имеете в виду россказни о том, как я плету интригу за интригой в темных коридорах дворца? Ришелье и Мазарини — просто невинные младенцы рядом со мной, не так ли? Так вот, хочу вам сказать, что я жду не дождусь дня, когда Альбер наконец женится. Тогда я смогу передать часть моих обязанностей его жене и полностью посвятить себя семье. Разумеется,
Еще в юности Каролину познакомили с одним из самых завидных женихов Европы. Каролина и Грейс гостили в Германии, и знакомство происходило под зорким материнским оком.
Каролина считала, что дальше чая и вежливой беседы дело не пойдет. А вечная сваха Грейс надеялась, что в будущем из этого может что-то получиться.
Знакомство состоялось в крайне неудобной машине. Юный немец только что приобрел модный спортивный автомобиль и хотел похвастаться им перед гостьей. Он пригласил Каролину покататься.
Отказать ему у нее не хватило смелости, хотя, увидев машину, она пожалела, что не сказала «нет». Машина была миниатюрная, и, чтобы влезть в нее, ей пришлось согнуться в три погибели, и она с трудом выбралась наружу.
Вернувшись домой, Каролина не могла говорить об этом эпизоде без смеха и, хохоча, демонстрировала, как была вынуждена сложиться пополам, чтобы втиснуться в крошечный автомобиль.
Что касается молодого немца, то ей с ним было очень скучно. 20 лет спустя ее мнение о нем изменится в лучшую сторону.
Ее роман с Венсаном Линдоном близился к завершению. Вскоре Каролина и уже далеко не юный немец вновь узнали друг друга. Произошло это на лыжном курорте в Швейцарии. Принц Эрнст Август Ганноверский давно был женат на богатой швейцарской наследнице Шанталь Хухуни и имел двух сыновей.
Каролина и Эрнст начали тайком встречаться. В ту осень 1996 года у нее начали выпадать волосы.
Одна из красивейших женщин Европы, Каролина держалась мужественно и не стала прятаться. Бросая вызов прессе, она меняла тюрбаны, шарфы и шляпы и даже несколько раз сфотографировалась с непокрытой бритой головой. Мол, вот она я, смотрите.
Когда в газетах написали о том, что у нее alopecia areata — нервное заболевание, которое приводит к временному выпадению волос, она никак не прокомментировала это заявление.
Тогда журналисты решили, что у Каролины рак и волосы выпали после химиотерапии.
Альбер заявил в интервью, что у нее кожное заболевание. Однако она сама в очередной раз отказалась говорить на эту тему, считая, что это ее личное дело и никого, кроме нее, не касается.
Она продолжала растить детей и встречаться с человеком, который снова вошел в ее жизнь.
На два года ее старше, высокий (рядом с ним она могла носить каблуки), добродушный и покладистый, принц Эрнст был старшим из шести отпрысков принца Эрнста Августа IV Ганноверского и принцессы Ортруды Шлезвиг-Гольштейн-Глюкбургской. Его юность прошла между замком в Мариенбурге и фамильным поместьем в окрестностях Ганновера.
В 15 лет его выгнали из школы, по слухам, за курение и неподобающе длинные волосы. Эрнст стал работать на ферме, а позднее продолжил образование сначала в университете Гвельфа в Канаде, затем в Королевском сельскохозяйственном колледже в Лондоне. Богатый бизнесмен и землевладелец, имевший земли в Германии, Австрии, Лондоне и Кении, он — глава Ганноверского дома, самой старой королевской семьи в Германии. Кроме того, он связан узами родства с английским королевским домом как праправнук Эрнста Августа, дяди королевы Виктории, короля Ганноверского и герцога Камберлендского.
Поскольку Виктория не имела права занять германский трон, престол перешел к ее кузену, а потом к юному Эрнсту Августу. Таким образом, он родственник королевы Елизаветы II. Поэтому у него есть не только немецкий паспорт, но и британский.
Зимой 1996/97 года Каролина и Эрнст вместе отдыхали в Таиланде. Когда они вернулись в Люберон, супруга Эрнста Шанталь, с которой он прожил 16 лет, подала на развод. В сентябре 1997 года развод был оформлен. Вместе со свидетельством о разводе Шанталь получила 10 000 000 долларов. Опеку над сыновьями, которым в ту пору было 14 и 12 лет, получили оба бывших супруга.
Как писали о нем газеты, «очкастый кавалер Каролины с его милым, по-детски румяным лицом и непослушным чубом, вечно падающим ему на лоб», никогда не был в центре внимания немецкой прессы. То же относится и к Лондону, где они с Шанталь растили сыновей.
Но если существует «проклятие Гримальди», то оно снова сбылось: пара оказалась под перекрестным огнем газетчиков. Вскоре Эрнст на опыте узнал, что такое назойливое внимание папарацци и нелепые заголовки в газетах.
Ему не раз случалось выходить из себя, когда им с Каролиной совали в лицо фотоаппараты, а однажды даже пришлось пустить в ход зонтик, обороняясь от немецкого фотографа. Эрнст был вынужден заплатить 50 000 долларов за то, чтобы «жертва рукоприкладства» не подала на него в суд.
Чтобы не привлекать внимания прессы, об их бракосочетании, которое состоялось 23 января, когда Каролине исполнилось 42 года, было объявлено лишь накануне.
В 11.30 утра в Зеркальном зале дворца состоялась скромная гражданская церемония. На ней присутствовали лишь самые близкие друзья и родственники: Ренье, Альбер, тетушка Антуанетта, трое детей Каролины и сыновья Эрнста. Стефании не было.
Как только жених и невеста произнесли слова брачного обета, Каролина стала ее королевским высочеством принцессой Ганноверской, герцогиней Брауншвейгской и Люнебургской.
Неудивительно, что об этом браке говорили уже долгие месяцы. Пресса уверяла, что свадьба будет со дня на день и не только потому, что репортерам удалось сфотографировать Каролину и Эрнста в королевской ложе во время циркового фестиваля, но и потому, что прошел слух, будто Каролина в четвертый раз беременна. Дворец отказался прокомментировать этот слух.
Прежде чем объявить о бракосочетании, Каролина должна была получить согласие Ренье, а Эрнст — королевы Елизаветы, поскольку он приходился ей дальним родственником и потому принадлежал к королевскому дому. Они обратились к ней за официальным разрешением, прекрасно зная, что им не откажут.