Принцесса на час
Шрифт:
— Я собирался проявить слабость и уехать без объяснений, — меж тем, продолжил он, — но это было бы предательством по отношению и к вам, и к самому себе.
— Нет, Теодор, в этом нет никакой необходимости, — запротестовала я. — Вы не обязаны мне ничего объяснять.
Я впервые назвала его по имени, и почувствовала, что покраснела.
— Нет, я обязан объяснить, почему я вынужден расстаться с вами, хотя всё во мне протестует против этого. Если бы я мог, я сей же час сделал бы вам предложение и стал бы самым счастливым человеком на свете, ответь вы на него согласием.
Я не ошиблась!
Всё остальное было уже неважно. Возможно, он скажет мне о долге перед своей семьей (а я уже не сомневалась, что он происходил из очень знатного рода) — пусть так. Я отпущу его со спокойной душой, сохранив в своем сердце воспоминания об этих днях, проведенных вместе. Теперь я знала, что такое любовь, и была благодарна ему за то, что он дал мне возможность испытать это чувство.
— Если бы я мог, Луиза! Если бы я мог. Но, к несчастью, я не свободен.
А вот эти его слова оказались для меня полной неожиданностью. Не свободен? Значило ли это, что он уже был связан узами брака? Но если так, то как он мог позволить себе не только испытывать чувства к другой женщине, но еще и признаваться в них?
Я посмотрела на него с изумлением и отступила от него на шаг.
— Ну, вот, — усмехнулся он, — кажется, я всё-таки вас разочаровал. Но не спешите судить меня слишком строго. Это — странная история, и если позволите, я расскажу вам ее.
Глава 15
Любопытство оказалось во мне сильнее благоразумия, и я приготовилась слушать. Мы сели на лавочку, но на разные концы ее — теперь я уже ни за что на свете не позволила бы месье Бризьену прикоснуться к себе.
— Быть может, вы подумали, что я связан брачным обещанием? Нет, это не так, хотя я и был уже единожды женат. Но есть женщина, с которой я связан узами, куда более сильными, чем подпись в брачном договоре.
Каждое его слово отнюдь не проясняло ситуацию, а запутывало ее еще больше. Но я не торопила его и не задавала вопросов.
— Наверно, это покажется вам немыслимым, но я связан с женщиной, даже имени которой я не знаю. Эта история берет свое начало в глубине веков. Представители нашего рода всегда славились верностью тем, с кем связала их судьба. Провидение всегда указывало нам тех, с кем единственно мы могли быть счастливыми. Семейная магия связывала супругов накрепко, оставляя знак и на теле, и в сердце.
Он сказал о знаке, и я вздрогнула. Я была не очень сведуща в вопросах магии, но, должно быть, то, о чём говорил Теодор, было и в роду Керанеров. Я невольно посмотрела на свое плечо, где, прикрываясь тканью платья, притаилась змея. И то, что наши с месье Брьизьеном судьбы оказались столь похожи, поразило меня.
— Лишь однажды, несколько сотен лет назад, один из моих предков нарушил предначертание и изменил той, с кем был соединен. Это закончилось тем, что он потерял власть, которой обладал, и вынужден был доживать свой век на чужбине. Только его внук сумел вернуть то, что некогда нам принадлежало. И никогда с тех пор никто не решался повторить нечто подобное. Да в этом и не было необходимости — ни одному мужчине из нашего рода не приходилось сожалеть о собственном супружестве. Рядом с нами всегда оказывались именно те женщины, которые были нам нужны. И моих дедушку с бабушкой, и моих родителей всегда связывали не только брачные узы и магия, но и подлинная любовь. И я всегда был уверен, что обрету такое же семейное счастье.
— Что же случилось с вашей женой? — не выдержала я. — Вы, кажется, сказали, что уже были женаты?
Он ответил не сразу.
— А это — именно то, о чём мне больно говорить. Такое случилось впервые в нашей семье, и я до сих пор не знаю, как это могло произойти. Так получилось, что брачный договор я заключил с одной женщиной, а магией оказался связан совсем с другой. И нет, это случилось не по моей вине. Моя жена меня обманула.
И снова я содрогнулась. Могли ли случиться две истории, столь похожих друг на друга? Теперь я смотрела на Теодора пристально, не отводя взгляд. Но как я могла бы узнать того, кого никогда не видела при свете дня?
— Простите, что докучаю вам рассказом о традициях своей семьи, но без этого я ничего не смог бы объяснить. Свадебная церемония у нас проходит в два дня. В первый день жених с невестой ставят подписи в брачном договоре, а потом проводят вместе ночь. И после того, как магия нашего рода признает девушку, уже на следующий день совершается обряд, который связывает новобрачных на всю жизнь.
— А если магия не признает ее? — выдохнула я.
— Такого никогда еще не случалось, — ответил он. — Как я уже говорил, мы женимся именно на тех женщинах, которые нам предназначены. И прежде мне казалось, что ошибка вовсе исключена. Но случилось то, что случилось. Когда на следующее утро после нашей первой ночи я пришел к своей жене, то у нее на плече не было того знака, который должен был появиться.
— Знака? — переспросила я с волнением. — Какого знака?
— Знака змеи, — его ответ разрушил все мои сомнения. — Змея — символ нашего рода. Именно она изображена на нашем гербе.
Змея на гербе Керанеров! Неужели передо мной был его высочество принц Эмиль? Но это было невозможно! Ведь он назвался Теодором. И зачем бы было представителю королевской семьи приезжать сюда в столь скромном сопровождении лишь одного слуги?
— Значит, ваша магия не приняла вашу жену? — пролепетала я.
— О, нет, дело было не в этом! — он гневно сжал кулаки. — Хотя сначала я сам подумал именно так. Но нет, когда я поцеловал ее тем утром, я понял, что ночью рядом со мной была совсем другая женщина! Я почувствовал это, едва коснулся ее.
— Возможно, вы ошиблись, — я уже знала, что он не ошибся, но продолжала протестовать.
— К сожалению, нет. Я не почувствовал к своей жене и малой толики того, что чувствовал к совсем незнакомой женщине, с которой, сам не того не понимая, провел ту ночь. Но если это кажется вам недостаточно убедительным, то добавлю, что, когда я потребовал ответа от своей жены, она испугалась и во всём призналась. Оказалось, что она потеряла невинность еще до встречи со мной и потому ужасно боялась первой брачной ночи. Не знаю, сама ли она придумала это, или кто-то надоумил ее, но только она решилась привести в нашу спальню другую девушку, понадеявшись, что в темноте я не замечу подмены. Стыдно признаться, но так оно и случилось.