Принцесса по приказу
Шрифт:
Карета остановилась, мои сопровождающие спешились. Козимо остался возле кареты, а Рой вновь протянул мне руку и, почти не касаясь моих пальцев, подвел к причалу из темных досок, около которого были пришвартованы несколько лодок, здесь они назывались барками. С высокими носами, обитыми тонким голубым металлом, то и дело вспыхивающим яркими искрами на солнце, барки очень напоминали гондолы, которые я видела на фотографиях: такие же плавные линии и высокие носы.
На причале стояли люди. Слегка оглушенная и уставшая, я не сразу сообразила, что передо мной в окружении представителей знатнейших людей стоит д’орез республики,
– Рисса! – он нетерпеливо шагнул вперед. Стоявшая неподалеку вдовствующая графиня Алайстер недовольно нахмурилась. Гаудани протянул обе руки, намереваясь на глаза у всех заключить меня в объятия.
– Лоренцио! – я криво улыбнулась и тоже сделала шаг, изображая радость от встречи. Он крепко сжал меня в объятиях, коснулся губами моих губ. Толпа взорвалась криками. Кажется, кто-то свалился с пристани в бирюзовую воду. Поцелуй был вполне приятным, как и у Макса, но я уже познала другие. Обжигающе-страстные, от которых кружится голова и перехватывает дыхание. Поэтому постаралась завершить этот, изображая смущение, положенное юной девице. Получилось вполне приемлемо, тем более я содрогалась от одной мысли: вдруг д’орез заподозрит подмену. Но он не понял. Скорее всего, он просто даже не задумывался, что такое возможно. Я невольно уперлась руками в его грудь, не позволяя поцелую стать более страстным. Гаудани нехотя отстранился, все еще держа меня в объятиях.
– Ну что ты, теперь можно, - прошептал он. Краем глаза я заметила, что Рой крепко стиснул зубы, а Козимо стоит - как бы невзначай - между нами и графом. Несколько секунд Рой молчал, затем тихо, но веско спросил:
– Может быть, мы все-таки вернемся к протоколу?
Гаудани поморщился, затем весело рассмеялся:
– Создатель, Делрой, ты такой зануда! Милая, как же ты мучилась, пока ехала с ним.
– О да, ужасно, - пробормотала я, так некстати вспомнив междумирье. Судя по едва заметной улыбке графини Алайстер, она подумала о том же самом, что и я.
– Ну теперь-то все закончено! Ты здесь, рядом, со мной, и я тебя никому не отдам! – торжественно провозгласил д’орез, - народ Лагомбардии, поприветствуйте мою невесту и - в скором времени - жену!
Лепестки роз, которыми нас осыпали с крыш близлежащих домов, были разноцветными. Я посмотрела на мать Роя, она весело подмигнула мне и едва заметно развела руками.
Жених Кариссы подхватил меня на руки и под овации внес на гондолу. В голову полезла глупая мысль, что в последнее время меня слишком часто носят на руках, и надо бы похудеть, а то уронят.
Гаудани не сводил с меня восторженных глаз.
– Ты так прекрасна, любовь моя! – посадив меня на скамью, он бережно взял меня за руку, - Я даже не уверен, помню ли я тебя столь красивой в Риччионе.
– Наверное, это воздух Лагомбардии, - пробормотала я первое, что пришло на ум.
– Наверное, - улыбнулся он и отвернулся, привычно приветствуя свой народ. Барка, слегка покачиваясь, поплыла по огромному каналу. Она шла без кормчего, наверняка на нее было наложено магическое заклятие.
Гаудани, постоянно
– Я так счастлив…
Я заметила, как покачнулась барка, которая шла за нашей – граф Алайстер вдруг решил пересесть на корму и завел какой-то разговор со стариком, сидящим рядом с его матерью. Как я поняла, там ехали члены совета Лагомбардии. Козимо со своими людьми занимали третью барку. Принц хмуро посматривал на кузена, словно ожидая чего-то.
Медленно и чинно мы проплывали под горбатыми мостами, с которых нашу гондолу радостные жители осыпали лепестками роз, на этот раз непременно розовых, затем проследовали в широкую часть канала, вышли в лагуну, совершили какой-то замысловатый круг и направились к дворцу, в котором по традиции жил д’орез Лагомбардии.
Само здание, на первый взгляд, показалось мне несуразным и будто бы перевернутым: две ленты изящных колонн первого и второго этажей, образующих восхитительно прохладные в полуденный зной галереи, продуваемые морским бризом. И над ними - массивные стены третьего этажа с узкими окнами, препятствующими проникновению солнечных лучей внутрь здания.
Даже не дожидаясь, пока лодка пришвартуется, Гаудани, под торжественные выстрелы пушек и непрекращающиеся овации толпы, вскочил, на руках вынес меня на берег, где бережно опустил на ноги и, придерживая за талию, повел к ажурно-кружевному входу, заботливо стремясь укрыть от полуденного зноя.
Внутри дворца было прохладно. И очень ярко: лестница из голубого камня, позолоченные потоки, мозаики на стенах, изображающие деяния предыдущих правителей, в нишах – статуи из розового ихрама, бюсты тех, кто правил Лагомбардией. Мне показалось, что я узнала отца Роя. Во всяком случае, профили были схожи.
Мы чинно поднялись по ступеням в зал, украшенный фресками, где уже были накрыты столы для представителей двухсот знатнейших семейств Лагомбардии – лишь они имели право ступать по этой лестнице.
И сейчас они стояли в зале, ожидая своего правителя и его избранницу. Здесь не было оваций и криков, но то, как все склонились перед нами, на минуту заставило меня задуматься, а не воспользоваться ли случаем и действительно выйти замуж за Гаудани, но я тут же отмахнулась от этой мысли. Это было бы нечестно по отношению к тому, кто сейчас вел меня к столу. Слишком уж он был счастлив.
Мы первые заняли свои места, тем самым подав гостям знак садиться. На этот раз все обошлось без замков и голубей. На столах стояли фонтаны с фьёном. Такие же фонтаны располагались с тыльной стороны дворца, где были поставлены столы для горожан, и им из кухни выносили все те же блюда, что и знати. Мясо птицы в глиняных горшочках, филе и окорока, мелкие птицы, похожие на перепелов, фаршированные пропаренным зерном, рыба, разнообразные салаты, потроха животных, печень птиц сменяли друг друга. На десерт подали несметное количество сладостей: пирожки с разнообразными начинками, сухофрукты, какие-то необыкновенно вкусные пирожные, которые просто таяли во рту. Я украдкой постоянно проводила рукой над тарелкой. Камень в моем кольце оставался тусклым, и я наконец-то без опаски наслаждалась едой.