Принцесса разыскивает горошину

Яковлева Елена Викторовна

— Пропала? — довольно равнодушно отозвался на это профессор. — Но я-то что могу сделать? Все ее ищут. И братья эти, и вы… А я не знаю, где она. И как мне быть, не знаю. И куда мне теперь ехать — тоже.

— Поэтому вы и симпозиум покинули? — Не знаю, почему этот профессор вызывал во мне такое сочувствие. Может, потому что и он когда-то пал жертвой злокозненной Лили.

— Ну да, — грустно кивнул Худобеднов. — Даже не смог выступить с докладом…

— А братство это… Им-то зачем Катька понадобилась?

— Ой, и не спрашивайте, —

горестно вздохнул профессор. — Они вбили себе в голову, что в нашей клинике пробирки перепутали, вследствие чего эта ваша Катька теперь вынашивает их будущего мессию. Сектанты, страшное дело! И теория у них совершенно антинаучная. Дескать, человек — не результат эволюции, а существо, занесенное из космоса чуть ли не спорами, как гриб какой-нибудь… Отсюда у них и название «Братство росы». Утверждают, что роса — это космическая сперма.

— А вдруг вы действительно пробирки перепутали? — возник Зеленоволосый. — У вас же их много, наверное. К тому же сейчас, насколько я знаю, это дело суперпопулярное. Взяли эту самую… яйцеклетку… Взбили, как омлет, и нате вам ребятенка. А там пойди проверь, чей он и откуда. Может, и правда ветром надуло. Из космоса!

— Что вы такое говорите, молодой человек! — Профессор Худобеднов чуть не подавился от возмущения. — Взбили! Омлет! Ветром надуло! Даже странно такое слышать в наше-то просвещенное время. Это серьезная научная работа, а не предмет для шуточек…

— Короче, пробирки вы не путали, — прервал его Димыч. — Тогда почему братья по космической сперме так в этом уверены?

— Откуда я знаю? — Профессор взялся за десерт. — Скорее всего, сплетен каких-нибудь наслушались. А вообще я вам так скажу: если не доверяете специалистам, размножайтесь дедовским способом. Кто вам мешает? — заключил он с сердцем. Чувствуется, накипело у человека.

— Спасибо за совет. Мы непременно ему последуем, — подмигнул мне Димыч. — Тем более что дедовский способ давно прошел испытание на кроликах, и все до единого, по слухам, выжили.

Скажу вам честно, мне его шуточка не очень-то понравилась, особенно в сочетании с подмигиванием. Так и не поняла, то ли он меня с крольчихой сравнивал, то ли приглашал совместно размножаться испытанным дедовским способом. Кстати, если он имел в виду последнее, то неплохо бы ему для начала как раз на кроликах и потренироваться.

— Ладно, оставим в покое кроликов, — решительно пресекла я эти научные дискуссии. — Скажите-ка мне другое, профессор, если этот младенец — не будущий мессия, то кто же тогда его родители? В конце концов, в ваших же интересах открыть эту тайну, чтобы замять скандал.

— Да если б я знал! — Худобеднов надкусил шоколадный эклер. — Вся штука в том, что мне это неизвестно.

— Как это? И вам тоже? — Мы с Димычем переглянулись. Ведь эта паршивка Лили утверждала, что все сведения сконцентрированы в профессорском ноутбуке.

— Но это последнее, что меня интересует, — заверил нас профессор.

И выглядел при этом более чем убедительно. — Конечно, эти данные заносятся в компьютер, у нас ведь для этого есть специальная служба. Я же имею дело отнюдь не с бумажками. Так вот… А тут случилось непредвиденное. В первый раз за все время. Когда эти братья росы явились ко мне со своими претензиями, я тут же, как вы понимаете, решил отмести все их инсинуации с помощью фактов. И вот тогда-то и выяснилось, что сведения по пациентке Пяткиной отсутствуют в базе данных. Каким образом они оттуда исчезли, непонятно, но их нет, — развел он руками.

— Ну и дела! — присвистнул Зеленоволосый. — Выходит, никто, включая Катьку, не знает, кого она родит! Однако…

— Но почему? — наморщил лоб Худобеднов. — Теоретически возможность выяснить биологических родителей всегда остается. С помощью ДНК по крайней мере. И потом. Прежде чем согласиться на суррогатное материнство, ваша Катька должна была подписать договор, обязательно заверенный нотариусом…

— А Лили? — Я впилась взглядом в несчастную профессорскую физиономию. — Вы не считаете, что она может быть причастна к этому?

— Лили? — Кончик носа профессора Худобеднова слегка порозовел. — Вы что, с ней знакомы?

— А то! — хмыкнул Димыч. Нет, но что за наглая морда. Ему бы сидеть и молчать в тряпочку после всех его подвигов!

— Я знаю ее по Чугуновску, она там работала, — это все, что сообщила я Худобеднову о наших непростых отношениях с Лили.

А профессор печально улыбнулся:

— Что вы, Лили тут совершенно ни при чем. Мы встретились с ней случайно незадолго до моего отъезда на симпозиум. Она сказала, что переехала в Москву и что ищет работу. А у нас в клинике как раз имелась вакансия. Вот, собственно, и все.

Ну нет, подумалось мне, все, дорогой профессор, будет тогда, когда она твою клинику к рукам приберет. Мало того, я хотела даже глаза ему на бывшую супружницу открыть, но ограничилась тем, что поинтересовалась, что он собирается делать.

— Даже не знаю, — профессор горестно посмотрел на опустевшие тарелки. В принципе, можно было и не спрашивать про его планы. Было ясно, что он не остановится, пока не лопнет.

Глава 37

ГОРМОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

После обильного позднего ужина, а может, и раннего завтрака — все-таки уже светать начинало — Зеленоволосого здорово разморило. И когда он приблизительно в десятый по счету раз зевнул, я не выдержала и предложила ему поменяться местами. На что он согласился не сразу и даже поизображал из себя супермена. Пока Димыч меланхолично не обронил в пространство, что язва бывает от перенапряжения и даже может открыться.

Впрочем, и оказавшись на скамейке запасных, Зеленоволосый продолжал управлять нашим передвижением посредством капанья мне на мозги. Ну в таком стиле примерно: