Принцесса тьмы
Шрифт:
Преодолевая многоступенчатый помпезный подиум, он, не удержавшись, оглянулся. Альбинос по-прежнему подпирал спиной парапет. “Чудно,” - пробормотал Вадим, приноравливаясь, чтобы проскочить в двери-вертушку.
Он провел в здании несколько без толку потерянных часов и вышел еще более удрученным чем накануне. Его продержали в просторных, стерильно чистых приемных, недвусмысленно давая через секретарей и секретарш понять, что непозволительно всякому и каждому отвлекать государственных мужей от их насущно важных дел.
Машинально бросив взгляд с высоты
– А-а, отвергнутый пророк! Все еще не теряете надежд? Поистине завидное упорство.
Неразговорчивый посетитель НИИ у Марка Борисовича. Вадиму тотчас вспомнилось прикосновение его мертвенно- холодной руки. Инстинктивно, избегая неприятных ощущений, он засунул правую руку в карман брюк. А левая все равно была занята дипломатом.
– Снова несолоно хлебавши?
– с насмешливо-участливым видом продолжал свою пытку хладнорукий. Его коричневая шевелюра была аккуратно расчесана и уложена на пробор. Лицо не показалось на сей раз таким мучнисто-бледным. На впалых щеках даже теплился слабый румянец. Одет он был в очень дорогой летний костюм. Глаза защищали от солнца стекла-хамелеоны в тонкой золотой оправе.
– Вы без машины, сударь мой?
– Снова эта оскорбительная усмешка безгубого рта.
– Могу подвезти.
– Благодарю, предпочитаю пешком. Погода чудесная. Место для прогулки приятное, и я никуда не спешу.
– Не отказывайтесь. Я отнюдь не бескорыстен в своем предложении. Есть разговор. Уверен, он вас заинтересует.
– Готов выслушать. Но только здесь. Домой я пойду сам, - заупрямился Вадим, недружелюбно глядя на непрошенного собеседника.
– Что ж, будь по вашему. Хотя место для конфиденциальной беседы, мягко выражаясь, не самое удачное. Отойдем хотя бы в сторонку. Итак, - начал он, умудряясь, несмотря на свой маленький рост, смотреть на Вадима свысока, - если я не заблуждаюсь, мечта любого изобретателя или первооткрывателя повыгоднее продать свое открытие. Верно?
– У вас потребительски-вульгарный подход к науке.
– Не потребительский и не вульгарный, а практический. И не к науке, а к тем, кто ее делает.
– Для начала у меня нет никакого открытия.
– Не скромничайте. Впрочем, ладно, дискуссировать будем в другом месте. А пока выражусь более конкретно: мы намерены откупить у вас ... ваше открытие. Назовем его условно так.
– Кто “мы”?
– Я бы предпочел не уточнять. Скажем, некая тайная организация.
– Простите, но я не занимаюсь торговлей вообще, а тем, что составляет смысл моей жизни - в особенности.
– Вот как. Тогда чего ради вы с такой настойчивостью обиваете пороги больших начальников?
– Я выполняю свой долг. Долг ученого. Долг узревшего истину. Я должен... понимаете, должен предупредить людей о нависшей над ними опасности.
– Так предупредите нас. Безвозмездно, если вас так
– Я не привык иметь дело с анонимными организациями. И людьми. Вы ведь даже не представились. Я не знаю, как к вам обращаться.
– Разъясняю: Мы представляем самые могущественные, на сегодняшний день, силы Москвы. Этого достаточно?
– Вполне, - с холодной иронией ответил Вадим.
– С одной единственной поправкой: я не верю в существование “самых могущественных сил Москвы”. Сожалею, но я ничем не могу быть вам полезен.
Самодовольная, загадочная усмешка вычертила затейливую кривую на губах хладнорукого.
– Запомните это местечко, сударь мой. И взгляните-ка на часы. Завтра, в то же самое время я буду ждать вас здесь. Вместе с вашими разработками, разумеется. Без них можете не приходить. Постарайтесь не опаздывать. Обещаю ждать вас ровно 10 минут. И не секундой больше.
С трудом сдерживая негодование, Вадим повернулся к нему спиной и, не прощаясь, пошел прочь.
– Сейчас 13 часов 13 минут!
– вдогонку ему крикнул хладнорукий.
– Не забудьте. Всего 10 минут.
“Неужели, неужели они позволят собакам загрызть его насмерть!” - пронеслось в голове Степана.
И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Лязгающие, брызжущие слюной пасти, словно захлебнувшись, захлопнулись и резко взлетели вверх. Псов подбросило с такой легкостью, будто это были резиновые надувные игрушки, и с силой швырнуло об пол. Степан мог бы поклясться, что слышал хруст ломавшихся как спички костей. Собачий визг, пронзив гулкую тишину, оборвался внезапно, оставив в ушах нестихающий звон.
“Вступились-таки сторожа, сжалились”, - с надеждой подумал Степан и, переведя дыхание, осторожно выглянул из-за прилавка... В следующее мгновение в его голове не осталось ни единой мысли. Холодный пот покрыл все тело, будто его искупали в проруби. Беззвучный крик застрял в сведенном судорогой горле. Да и было отчего лишиться дара речи.
На его глазах головы овчарок отделились от задергавшихся в конвульсиях туловищ и покатились по полу словно срезанные арбузы. Из обезглавленных тел, распространяя тошнотворный запах, хлынула черная кровь.
– Дьявол! Что происходит!?!
– взревел один из сторожей, вскидывая ружье.
– Собаки! Они убили наших собак!
– осипшим голосом прохрипел другой, споткнувшись о залитую кровью голову.
– Их тут целая шайка! Надо срочно вызывать ми...- Он не договорил. Голос как-то странно булькнул и оборвался. Его тело начало медленно оседать, заваливаясь набок, как продырявленный мешок с песком.
Стало совсем тихо. Стуча зубами, на четвереньках Степан подполз к краю прилавка и выглянул наружу. От приступа тошноты, волной подкатившейся к горлу, он едва не потерял сознание. Там, на гранитных плитах пола, в зловеще расползавшейся черной луже были аккуратно сложены в ряд четыре обезглавлен- ных тела - животных и сторожей. Мозг Степана отказывался верить его собствен- ным глазам.