Принцесса тьмы
Шрифт:
Мэр некоторое время завороженно смотрел на коварную красную змею, разрезавшую город и его недра на две части.
– Я понял, - наконец проговорил он.
– А теперь нанесите на карту самые уязвимые, самые опасные зоны, и, соответственно, станции метро.
Вадим присел на корточки и принялся обводить красным фломастером район за районом: Шоссе Энтузиастов у станции метро Перово, Загородное шоссе, Пушкино, Любляно, Планерная, Химки... Мэр и его приспешники с жадным любопытством следили за его рукой.
Внутренняя
Вадим легким почтительным кивком головы приветствовал ее появление.
– Теперь укажите нам наиболее стабильные, наиболее безопасные зоны, - потребовал мэр.
– Извольте. Вот они.
– Вадим сменил красный фломастер на зеленый и обвел кружочками Лосиный остров на Ярославском шоссе, станцию метро Юго-Западная и Сокольники.
– А к какому разряду вы относите станцию Студенческая?
– спросил Вершитель, заглядывая Вадиму в лицо снизу вверх.
– Почему вас интересует именно Студенческая?
– Потому что это наиболее близкая к нам станция, которая целиком на поверхности.
– По степени опасности этот район находится где-то посередине. Ну, я, кажется, выполнил все, что от меня требовалось, - обратился Вадим к мэру, распрямляя спину.
– А теперь прошу вас отпустить нас с дочерью наверх. У меня там еще уйма неотложных дел. Безо всяких вознаграждений отпустите. Моя свобода будет для меня лучшей наградой.
– Он взялся за перстень, намереваясь вернуть его мэру.
– Спешите, сударь. Ох, спешите, - остановил его жестом мэр.
– Ваша миссия еще не завершена. Мне нужны от вас точные расчеты, какой силы удар способен вывести из неустойчивого равновесия отмеченные красным зоны в случае, если предсказанный вами катаклизм не разрядится самостоятельно или запоздает.
– Что вы имеете ввиду?
– нахмурился Вадим.
– Меня интересует, как долго эти зоны способны продержаться без дополнительного вмешателства. Должны же мы знать наверняка, что нам угрожает.
– Мною давно уже все подсчитано и измерено.
– Вадим подошел к столу и на свободном клочке бумаги быстро набросал несколько замысловатых формул.
– К чему мне ваши каракули!
– оскорбленно фыркнул мэр.
– Объясните лучше на словах.
– Нестабильность отмеченных красным зон настолько велика, что даже взрыва небольшой террористической бомбы может оказаться достаточно, чтобы спровоцировать механизмы внезапного скачкообразного сжатия земных недр, - опрометчиво заявил Вадим.
– Благодарю вас, сударь.
– Голос мэра звучал умиротворенно.
– Это именно то, что я желал от вас услышать. А сейчас мы сделаем совсем небольшой перерыв на обед. Господа, ровно через два часа я снова жду вас всех здесь.
Оставив так внезапно девочек у воды, Степан вернулся к узкому лазу, ведущему во владения
– Ты.Не.Должен.Общаться.С.Ними. Это.Враги, - угрожающе прошелестело из-за его спины.
– Не должен...
– как эхо повторил пленник.
Ноги сами принесли Степана в его темницу. Непонятный гнет, еще минуту назад давивший его мозг, исчез. Он снова был самим собой. Мирное посапывание лопоухой подружки доносилось с угла подстилки.
“Вот обосновалась, черт бы ее побрал”, - зло подумал он, усаживаясь на противоположный край. Она тотчас пробудилась и сонно промурлыкала:
– Вернулся. С.Тобой.Запах.Моря. И.Беды.
Ее слова озадачили Степана. Вот тебе и Обезьянка.
– Когда.Беда.Придет.Ты.Защитишь.Меня?
– совсем уже неожиданно спросила она.
Чтобы избежать ответа, он задал встречный вопрос:
– А Ты.Меня?
– До.Последней.Капли.Крови,- без тени колебаний заявила лопоушка.
– Однако...
– пробормотал окончательно сбитый с толку Степан.
– Хватит.Глупости.Болтать. Я есть хочу.
По легкому дуновению, коснувшемуся его кожи, Степан догадался, что она тотчас ринулась на поиски пищи. Ее не будет теперь довольно долго. Где и как они хранили ворованную пищу, он не знал, да и какое это имело значение.
Перед погруженными во тьму глазами всплыло бледное, растерянно- надменное личико Подземной принцессы. Как бы он хотел, чтобы эта милая грубиянка оказалась сейчас здесь, рядом с ним, вместо той, шершавой и лопоухой, бесцеремонно копавшейся в его мыслях. Сколько трогательной беззащитности было в ее тщетных попытках оградить себя от него. Отец приказал ей разделаться с ним. Она ослушалась. Она не тронула его. Значит ли это... Но, Боже, о чем он, глупец, думает, когда та, другая, сказала ему такое! Она дала ему поручение, которое необходимо выполнить... Легко сказать. Так они его и послушают. А что, если его заподозрят в сговоре с их врагами? Тогда уж точно не сносить ему головы. Да, собственно, какое это может теперь иметь значение, если через несколько дней здесь разразится светопредставление и все они так или иначе погибнут. Хорошенькая перспектива, нечего сказать.
Ему на колени тяжело опустилась коробка, распространяя запах мяса и хлеба. Но Степану начисто расхотелось есть.
– Подружка. Ты.Здесь?
– Здесь.
– С едой. Потом.Разберемся.
– Он ловил себя на том, что невольно начинает с ней разговаривать такими же скупыми, рубленными словами.
– Веди.Меня. К вашему.Вожаку. Живо.
Ответа долго не было. Наконец, тоненький, неуверенный голосок сказал:
– Ему.Это.Не.Понравится. Может.Не.Надо?
– Нет. ЕМУ.Это.Очень.Надо. И тебе. И мне. И всем нам. Веди.