Принцев много не бывает

Климова Юлия

В ее карих глазах сверкнуло одобрение, но Кэри не заметила этого, отправляя на свою тарелку все, что попадалось под руку. Попробовав в первую очередь блинчики, она чуть не издала стон восхищения и, не откладывая знакомство с паштетом, отломила кусочек булочки.

– У мистера Уолтера Эттвуда очень хороший повар, – мягко произнесла Ребекка.

– Да, наверное, – ответила графиня. – Но половину этих блюд я приготовила сама.

В ее голосе было столько гордости и удовольствия, что Кэри не сразу поняла смысл слов. Джульетта Фрезер, графиня Бенфорд, сама готовит говядину и пудинг...

Да, да! Она, одетая в роскошное платье, усыпанная драгоценными камнями, расхаживает по кухне, а фасоль, картофель и томаты маршируют за ней туда-сюда! Сами моются, чистятся, режутся и шествуют к тяжелой сковороде!

Эту картину можно было представить только так. Кэри автоматически посмотрела на ухоженные руки Джульетты Дмитриевны и кивнула своим мыслям – ага, овощи маршируют сами! Но заглянув в глаза графини, она поняла, что сказанное вовсе не шутка. Вспомнились строки из письма, ароматы в карете, начало этого обеда...

«Похоже, Джульетта Дмитриевна увлечена кулинарией... Точно. И вполне возможно, что рулеты из печени она скручивала сама или... Или, скорее всего, кто-то скручивал их под ее руководством. – Кэри перевела взгляд на Ребекку Ларсон, но та сидела спокойно и мило улыбалась. Наверное, не верила. – Если я напишу Дафне, что большую часть времени графиня проводит в кухне и поэтому я ее редко вижу... Дафна объявит меня сумасшедшей и захочет немедленно показать врачу...»

Проглатывая смех, Кэри уделила должное внимание паштету и треугольничкам с зеленым маслом, но очень скоро ей пришлось прерваться, потому что сначала раздались шаги, а потом Джульетта Дмитриевна весело произнесла:

– А вот и Уолтер, надеюсь, он не будет сердиться на то, что мы его не дождались. Горячее должно быть горячим, а холодное – холодным, иначе вкус будет вовсе не тот.

Если бы Кэри успела проглотить говядину, действительно тающую во рту, она бы не поперхнулась, когда увидела хозяина поместья. Шаги становились слышнее, и уж конечно, они не принадлежали пожилому человеку. Они принадлежали победителю, дерзкому и уверенному в себе.

– Уолтер Эттвуд, граф Корфилд, – торжественно объявила Джульетта Дмитриевна, и через секунду Кэри закашляла.

Это был тот самый незнакомец... И теперь она могла рассмотреть его при свете дня. И она собиралась это сделать, как только кусочек говядины, застрявший в горле, отправится туда, куда ему и следует!

– Тебе помочь? – правая бровь графини приподнялась.

Кэри быстро сделала глоток воды и выдохнула:

– Нет, спасибо, все в порядке.

– Добрый день, – произнес Уолтер Эттвуд, и по его лицу пролетела мимолетная улыбка.

– Познакомься с девочками. Мои родственницы: Кэролайн Пейдж и Ребекка Ларсон. Я рада, что они наконец приехали к нам.

– И я бесконечно рад. Надеюсь, мой дом покажется вам гостеприимным и уютным.

– Добрый день, – тихо произнесла Ребекка. Ее щеки порозовели, глаза заблестели, отчего она стала еще красивее. – У вас очень уютно.

Кэри неотрывно смотрела на хозяина этого роскошного дома, а он лишь скользнул по ней равнодушным взглядом, точно никогда ранее не видел, подошел к графине, поцеловал ее руку и занял место во главе стола. Темно-русые волосы упали на лоб, отчего

внешность Уолтера Эттвуда стала мягче.

– Горячее должно быть горячим, а холодное – холодным, – повторил он слова графини, видимо слышанные ранее. – Прости, Джульетта, я опоздал. Пришлось задержаться в Лондоне.

«Граф Корфилд... О-о-о... – Кэри мысленно застонала. Так вот почему на дверце кареты был герб! – Он граф... Граф! И это была его карета!» Она бы сейчас еще раз поперхнулась говядиной, но во рту уже ничего не было.

Что же этот человек делал в доме Кеннетов?

Откуда узнал ее имя?

Можно ли считать их встречу случайной?

Вопросы завертелись, заскакали в голове, и Кэри сделал еще один глоток воды. Взгляд так и тянулся к хозяину поместья, но вместо этого она посмотрела на Ребекку.

– Ничего страшного, – отмахнулась Джульетта Дмитриевна и небрежным движением отправила прядь каштановых волос за ухо. – Надеюсь, в ближайшее время ты не покинешь нас?

– Ни за что на свете, – ответил Уолтер Эттвуд и принялся за картошку и рулеты из печени.

– Ты игнорируешь мой паштет? – строго спросила графиня, но в ее голосе проскользнула ирония.

– Нет, самое вкусное я оставил на десерт. – В его голосе тоже промелькнула ирония.

Щеки Ребекки Ларсон все еще покрывал румянец, она продолжала есть неторопливо и аккуратно и при этом бросала быстрые и острые взгляды на графа Корфилда.

«Понятно... Она втрескалась в него по уши, – сделала вывод Кэри. – Или... или хочет, чтобы он втрескался в нее по уши...»

– На десерт – груши в карамели, бисквиты с малиновым джемом и творожный мусс с орехово-шоколадной крошкой, – ответила Джульетта Дмитриевна.

– И ты еще удивляешься, что я вечно где-то пропадаю. Если бы я безвылазно жил здесь, я бы уже превратился в толстого и малоподвижного бульдога.

Они разговаривали легко, и сомневаться в их многолетней дружбе не приходилось. Но Уолтер Эттвуд был явно младше графини, и Кэри стала размышлять над этой нестыковкой. Но так как пока объяснения не было, память понесла ее назад в дом Кеннетов. Очень хотелось как-то успокоить себя, поддержать.

«Возможно ли, что я ошиблась, и этот человек вовсе не тот незнакомец... Все же было темно...»

Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Кэри приподняла голову. Граф Корфилд смотрел на нее. О, нет, никакой ошибки...

« – Почему вы плакали?

– Это вас совершенно не касается. И упоминание об этом...

– Недопустимо?

– Да!»

Она плакала, потому что Чарльз Лестон – негодяй! И потому что кое-кто в самый трудный момент лез с дурацкими вопросами!

«Если бы Дафна умела читать мысли, – вдруг подумала Кэри, – она бы выгнала меня из дома давным-давно... Ладно, я и сама знаю, что с графами нужно разговаривать уважительно. Вообще-то со всеми нужно так разговаривать. И почему он продолжает смотреть на меня?.. – Она уставилась в тарелку и захотела, чтобы обед закончился немедленно. – Расскажет он графине о нашей встрече у Кеннетов?.. И все же он знал, он знал мое имя!»