Принцип бабочки
Шрифт:
– Надоели, поэтому ими пользуются только мои друзья, - без зазрения совести ответил я. Я люблю честность и сам привык говорить правду, так же, как и слышать.
– А что будет с Аней?
– она повернулась в мою сторону, и я почувствовала, как ее дыхание покалывает мою грудную клетку.
– Ты хочешь узнать, что было бы с тобой, если бы ты повела себя так же?
– Именно, - она отвернулась, снова смотря в потолок. Бояться услышать ответ?
– Ну тут бы тебя точно не было. Если женщина не желает моего прикосновения, я не в силах ничего с этим сделать. Жестокость не мое второе имя.
– Тогда бы у тебя не было этого гарема.
–
– Ты отправишь меня туда, где твои друзья могут воспользоваться мной?
– совершенно спокойно проронила она не шевелись. Меня поражало ее спокойствие и отношение к обстановке. Необычно. Обычно девушки истерят и плачут, угрожают и молят о пощаде. А она.
– Да, - моментально среагировал я.
– Я не хочу, чтобы ко мне прикасались другие мужчины, - ее дыхание снова кольнуло мою грудь.
– С чего меня должны заботить твои желания?
– С того, что ты искал меня для себя.
– Почему ты так решила?
– Ты знаешь мое имя, знаешь, как я выгляжу и меня ты пригласил к себе, а не кого-то другого.
– Спи, умная девочка, нам надо отдохнуть.
Сначала она ответит мне на мои вопросы, а потом, если я буду расположен, я отвечу на ее.
Я проснулся от шума воды. Дверь, которая из моей спальни вела прямо в ванную, была открыта. Работал душ. Я потянулся, размял шею, посмотрел на часы. Полдень. Да уж, выспаться я точно выспался. Поднялся с кровати, снял боксеры и швырнул в угол. Пару шагов и вот я вижу, как красивое голое тело стоит под струями воды. Она вся в пене, капли стекают с мокрых волос, а вокруг стоит пар. Она не обернулась, может не услышала, а может захотела, чтобы я подошел ближе. Я смотрела на изгибы ее стройного, можно даже сказать худого тела, на ее стройные ноги, на ее маленькую попку, на то, как выступают кости на ее спине. Недолго думая, я решил подойти, медленно, почти бесшумно, я приблизился к ней максимально близко и резко прижал ее к стене. Она вздрогнула и вскрикнула. Горячая вода полилась уже по моим плечам.
– Неожиданно, - прошептала она, тяжело дыша.
– Так было задумано, - я провел рукой по ее мокрому телу, по талии, спустился ниже и сжал ее бедро в своих руках.
Она тихо простонала, продолжая дрожать. Стена видимо холодная, в отличии от воды, которая чуть ли не обжигала мою кожу.
– Ты не боишься меня?
– я провел руками между ее ног, проникая в ее влагалище пальцем.
– Ты хочешь, чтобы боялась?
– спросила она сквозь стон.
– Для начала не тыкай мне, - я прижал ее за шею сильнее, придавил к стене. Я хотел ее, хотел прямо сейчас. Я провел рукой по своему члену и пристроился. Медленно входя, я ощутил какая она горячая и внутри. Она стонала, стонала и почти кричала, пока я пробирался все глубже и глубже в ее до жути узкое влагалище. Выключив воду, я освободил ее шею, слегка нагнул и продолжил входить, резко, быстро. Слушал ее стон, чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Я зажал ее рукой за спиной и заставлял ее скользить по стене после каждого толчка. Я то замедлялся, то ускорялся, сильнее и сильнее сжимая ее тонкие запястья. Когда я ее отпустил, она опустилась передо мной на колени, жалобно смотря вверх, прямо мне в глаза. Я схватил ее за мокрые волосы, притянул к себе и она, покорно открыв рот приняла мой член. Совершая череду толчков, направляясь
Ника смотрела на меня странно. Она должна смотреть на меня как на мужчину, которого она ненавидит, но делала это совершенно иначе. Она словно изучала меня и это зарождало во мне еще больший интерес. Я включил воду, сбавил градус. Вероника поднялась с колен и провела по моему животу рукой.
– Не отправляй меня на второй, - ее лицо сменилось на серьезное. Я всматривался в морщинки на ее лбу, которые появляются, когда она хмурит брови.
Боиться? Конечно боиться. Как и любая другая девушка с работающим чувством самосохранения.
– Все хотят на первый, - я провел по ее груди рукой, ощущая какая она маленькая, но упругая. Ее соски стояли, они возбуждены. Возбуждены от меня, от моих прикосновений.
Эта хитрая чертовка сделала мое утро лучше. Я подумаю над ее просьбой.
– Я хочу, чтобы ко мне кроме тебя никто не прикасался, - ответила она, направляясь в сторону выхода. Снова эта фраза.
Она серьезно думает, что меня никто еще не просил? Да уж. А может надеяться, только на что? Она меня совершенно не знает, но скоро узнает и пожалеет. С ее красивыми глазами и светлой головой она мы могла даже уехать отсюда с одним из моих друзей, но совершенно не понимает еще, что просит меня сделать ей же хуже. Итогом ее просьбы будет ее холодное тело, лежащее в деревянном гробу под толстым слоем земли.
– Хорошо, но ты уверена, что я для тебя лучшая партия? То, что я был с тобой нежен сегодня, не значит, что я всегда такой.
– вселенная видит, я пытался ее переубедить.
– Кто же знает, какая ты партия?
– она обернулась в полотенце и вышла в спальню, одарив меня мимолетным взглядом.
– Не тыкай мне при всех, я не шучу, - я кинул на нее беглый взгляд.
Ох уж эти женские трюки. Она хочет вызвать во мне доверие, хочет подняться на уровень выше и быть ближе и первый ее шаг звать меня на ты, дальше возможно она захочет, чтобы только она была в моей постели, а после, а после будет еще веселее. Потеха.
– Не буду, - она скрылась за дверным проемом.
Пока вода стекала по моему телу я думал. Думал о делах, о работе, об этой бестии, с такими же темными глазами, как моя душа.
Мне ничего не стоит выполнить ее желание. Я выполню ее просьбу, но ее ждет интересный сюрприз. Все-таки она не в сказку попала, посмотрим, как запоет вечером. Я уже вижу ее перекорёжено от страха и боли лицо и осознание того, какую она совершила ошибку.
Глава 4 Прикованная безысходность
Вероника
– Ты зря не боишься меня, - Дмитрий стоял, облокотившись плечом о стенку лифта и смотрел куда-то вперед.
– Боюсь, я же не глупая, - я пыталась разглядеть в нем хоть что-то. Но он пялился в одну точку и прикусывал губу. Что я в нем так разгляжу? Мужчину? Зверя? Что?
– Я в этом очень сомневаюсь, иди, - спокойно договорил Лебедев.
Двери лифта открылись, и я вышла в абсолютно белую комнату. Белую как снег, свет и все что там может быть белым.