Принцип Дерипаски: железное дело ОЛЕГарха
Шрифт:
Дерипаска, выбрав себе потенциальным партнером Чубайса, с которым давно уже конфликтовал по вопросам реформы энергетики, явно рискнул. И риск не оправдался. Представители РАО «ЕЭС России» сами включились в соревнование за потанинский актив без каких-либо партнерств, решив, что усиление влияния Дерипаски в энергетической области им не очень-то нужно.
Разумеется, Дерипаска не дрогнул. Он лишь сменил тактику. Это очень важная черта его характера! Не мусолить поражения.
Заверив общественность, что новой войны между РАО «ЕЭС России» и «Базэлом» не будет, Дерипаска принялся не только доказывать, что его вариант развития и преобразования «Силовых машин» лучший для корпорации и страны, но и предложил государству войти в энергомашкорпорацию мелкими отраслевыми НИИ, неприватизированными энергомашпредприятиями
Почти год рассматривалась в ФАС заявка Siemens на приобретение контроля над «Силовыми машинами», и почти год шла закулисная борьба за энергомашкорпорацию между РАО и Дерипаской.
Дело сдвинулось с места в 2005 году, когда в апреле ФАС отказала немецкому концерну Siemens. На сделку был наложен запрет по нескольким причинам. Во-первых, она несет угрозу энергетической безопасности страны, поскольку в этом случае «российские компании ТЭКа попадут в зависимость от концерна "Сименс АГ" через поставки и обслуживание оборудования». Во-вторых, рост цен на более высокотехнологичную продукцию, которую в случае продажи немецкому концерну будут производить «Силовые машины», вызовет рост энерготарифов. В-третьих, правительство опасается за научно-технический потенциал страны, который может быть утерян при передаче немецкому концерну контроля над лидером российского энергомашиностроения. Наконец, в-четвертых, сделка «вступает в противоречие с законодательством о защите государственной тайны и может привести к утрате контроля со стороны Минобороны России и "Роскосмоса" за выполнением государственных контрактов». Таким образом, основными претендентами на покупку «Силмаша» остались РАО и «Базэл». Эксперты рынка тогда гадали, эффективно ли, когда крупные компании покупают акции своих поставщиков.
«РАО "ЕЭС" – один из основных заказчиков продукции "Силовых машин", и участие в капитале этой компании энергохолдинга является прямым конфликтом интересов. Это будет ущемлять интересы других совладельцев "Силовых машин", поэтому РАО "ЕЭС" представляется сомнительным партнером для "Базэла"», – отмечали противники сделки. «Когда потребитель вкладывает деньги в своего поставщика, он отлично представляет, как тот должен работать», – парировали сторонники.
Но стоит отметить, что и у «Базэла» как крупного собственника энергомощностей в случае победы над РАО «ЕЭС» возник бы за «Силовые машины» тот самый конфликт интересов. То есть предприятие, поставляющее энергооборудование, было бы необходимо им прежде всего для минимизации издержек, а не для извлечения прибыли от его работы.
Акции Потанина все же ушли в РАО, однако цель «Русских машин» остается прежней: «Нам нужен пакет "Силовых машин", – заявил после оглашения проигрыша директор "Русских машин" Золотарев. И это несмотря на резкое ухудшение к тому моменту показателей «Силовых машин». По итогам 2006 года выручка по МСФО упала в концерне на 13 % – до $579 млн, а чистый убыток вырос более чем втрое – до $132 млн. За 9 месяцев 2007 года чистый убыток «Силовых машин» увеличился еще вдвое, составив 1,44 млрд рублей. Впрочем, снижение показателей отчасти объяснялось условиями поставок оборудования для строительства трех электростанций в Индии и Вьетнаме. Заключенные в 2003–2004 годах контракты позволили компании выйти на новые рынки, но за счет значительных скидок.
Однако основным просчетом на тот момент был контракт о поставках гидрогенераторов для египетской Асуанской ГЭС. Их поставили на 17 месяцев позже срока и в результате нарвались на серьезные штрафные санкции. Рассказывает один из топ-менеджеров «Силовых машин»: «Контракты подписывались без качественного прогноза реальной себестоимости, которая на поверку оказывалась больше, чем можно было выручить за оборудование. Но вместо того чтобы поскорее запускать контракт в производство, выполнив его хотя бы с нулевой прибылью или небольшим убытком, исполнение контракта затягивали, надеясь как-то выкрутиться. В итоге набегали штрафные санкции, и убытки компании росли».
Был и другой серьезный прокол. При заключении контракта с индийской ТЭС «Сипат» менеджеры «Силовых машин» не просчитали, что за время производства паровых турбин, а это занимает не менее двух лет, цены на металл сильно повысятся, а доллар упадет. Как итог – $88 млн убытков с одного лишь индийского контракта.
Но все же «Силовые машины» объективно интересны для инвесторов. Как единственный крупный российский поставщик турбин, корпорация могла рассчитывать на солидные заказы в самое ближайшее время. На тот момент (2006–2007 годы) потребности РАО «ЕЭС» в турбинах составляли 31,8 тысячи МВт, а в генераторах – 46,2 тысячи МВт. Обновление этого парка позволило бы загрузить свое производство «Силовых машин» до 2012–2015 годов. По прогнозам аналитиков, в ближайшие три года рынок энергомашиностроения в России должен был вырасти в три раза. Вот почему слетелись на него тогда столь солидные претенденты.
Поэтому когда РАО «ЕЭС» спустя два года после покупки выставила – в рамках энергореформы – свои акции «Силовых машин» на торги, борьба за них только ожесточилась. Появился еще один желающий приобрести актив – Алексей Мордашов, давний и удачливый конкурент Дерипаски. Причем РАО «ЕЭС России» выбрала необычную форму продажи своих акций «Силовых машин». Они были выставлены на закрытые торги, и принять участие в них могли только российские стратегические инвесторы. Претенденты должны были подать заявки на покупку в конвертах с указанием цены. Битва за тот пакет проходила в два раунда, так как в первом этапе торгов хозяин акциям не был выбран, ибо заявленные от претендентов по первости суммы РАО посчитал недостаточными.
Победа в феврале 2008 года осталась за Мордашовым, точнее, за подконтрольной ему компанией Highstat, которая в итоге и получила пакет в «Силовых машинах». Шла борьба двух мощных административных ресурсов, и Дерипаска оказался в проигрыше. Может быть, впервые ОВД в рамках одного проекта столь очевидно и вчистую проиграл.
Тем временем «Силовые машины» всего за год смогли выйти на прибыль. Выручка компании за 2008 год по МСФО составила $1,312 млрд, чистая прибыль – $79,6 млн (в 2007 году – чистый убыток $304,1 млн). И хотя кризис несколько подкосил реформу электроэнергетики, новые мощности уже требуются не в столь больших масштабах, как до кризиса, поскольку потребление электроэнергии снижается, но все равно обновления оборудования не избежать, да и правительство признало энергетику одной из основных отраслей, которая выведет Россию из кризиса.
А значит, Дерипаска скорее всего оставит где-то рядом с «Силовыми машинами» засаду на случай новой возможности получения контроля над крупнейшим в стране энергомашиностроителем.
Скупая авто-, вагоно-, самолето– и прочие машиностроительные активы, а затем выкупая долю у Абрамовича, Дерипаска, конечно, не изменил своему правилу: покупка новых активов на кредиты, полученные под залог предыдущих активов. Это своего рода «фирменный стиль», свойственный не только Дерипаске, но и другим российским, да и не только, бизнесменам. Стиль, который ввел мировую и национальную экономику в разнос.
Рассчитывая на непрерывный рост рынка, который сам по себе будет делать предприятия прибыльными, под залог имущества либо акций в банках ссужали огромные деньги, потом уходившие в головную компанию «Базовый элемент», и на эти деньги приобретались новые активы в разных областях экономики, в частности и доля Абрамовича.
Почти под каждое новое предприятие всегда брались многомиллионные кредиты, которые тут же уходили в головную компанию. В одном только 2004 году «Автодизелю» было выдано $22 млн, а Ярославскому моторному заводу – $34 млн, которые почти сразу были перенаправлены в Москву, тогда еще в холдинг «Руспромавто», бывший частью «Базэла». В руководстве на прямой вопрос журналистов судьбу кредитов объясняли так: «В ожидании момента, когда эти средства можно будет вложить в какой-нибудь серьезный бизнес-проект, деньги вложены в дело. Деньги-то просто так лежать не могут, они должны работать. А потому на них были куплены ценные бумаги, которые приносят доход». Цинично, зато правдиво. Почему в качестве «серьезного бизнес-проекта» не рассматривалось техническое усовершенствование автозаводов, не уточнялось.