Принцип домино
Шрифт:
– Только иногда? – Эванс специально усмехнулась, чтобы он заметил, и ехидный укол в самое слабое место, а именно в его самолюбие, не заставил себя долго ждать:
– Извинения приняты. Откройте дверь, мистер Ларссон, – этот разговор окончен. Он якобы извинился, она якобы поверила. Он блефовал, она блефовала в ответ. Здесь нечего обсуждать, а если говорить начистоту, то сейчас они оба выскажут друг другу столько, что целой ночи для этого будет мало. Встречать рассвет в его машине ей никак не хотелось.
– Ты всегда собираешься говорить мне то, что я хочу услышать? – терпения Адама хватило ненадолго.
В этот раз он хотя бы попытался, что уже прогресс. Лучше бы молчал, ведь молчание, как известно, золото. И помня об этом, Эванс повернулась и посмотрела ему в глаза, горевшие медным пламенем от едва удерживаемой злости:
– Откройте эту чертову дверь, мистер Ларссон, – кто из них и кого бесит больше – сложный вопрос. – Спорим, что этого вы точно не хотели услышать? – Эванс говорила низким сочившимся раздражением голосом, растягивая каждое слово, будто вбивая его ему в голову.
Алкоголь прибавил ей храбрости, иначе она уже выпрыгнула бы через дверь багажного отделения, и Эванс решила, что пора начинать выпивать прямо с утра на работе. Так, как оказалось, намного проще смотреть на вещи.… И в глаза Адаму. Отлично. Официант, повторите.
– Откройте дверь. Я жду, – у неё уже не было ни сил, ни желания выслушивать его претензии. За эту неделю она слишком устала от обоих братьев, от их непомерного эго с эмоционально-нестабильным фоном. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это уйти и хорошенько напиться.
Адам сжимал руль, и даже в слабоосвещенном салоне автомобиля было видно, как играют желваки на его лице. Эванс удивилась, что он ещё не придушил её одной рукой, с него-то станется. Хотя, следует отдать ему должное, в этот раз он даже сделал вид, что ему жаль, и он хочет попросить прощения. Желая поскорее уйти, она потянулась к механизму разблокирования центрального замка, так как Ларссон не спешил её выпускать, и протянула руку вперед. В одно неразличимое глазом мгновение он резко схватил ее за запястье и дернул на себя, снова взяв ее пальцами за подбородок, как тогда в лифте, и повернул лицо девушки к своему, чтобы посмотреть ей в глаза:
– Больше никогда не смей со мной так разговаривать, Эванс, слышишь? – подчинение и контроль – все чего он ждал. – А теперь кивни, если поняла, – его пальцы сжимали ее челюсть с такой силой, что завтра точно появятся синяки.
Она только молча кивнула. Опять. Она всегда кивала. Все они кивали, а те кто отказывался, тем, как известно, крышка.
– Как скажете, мистер Ларссон, – в её голосе уже не было обиды, а только банальная усталость.
Эванс смотрела ему в глаза и больше не хотела убраться от него подальше. Теперь она хотела никогда не видеть его глаз так близко. Не видеть это зелёное море ярости, эту пылающую ядовитым пламенем медь. На сегодня с неё хватит. Она слишком устала.
– Будьте так добры, разблокируйте, пожалуйста, двери, – говорила она на удивление спокойно, скорее даже безжизненно и пусто.
Ему этого хватило. Послышался звук, означающий, что двери, наконец, разблокированы, а Ларссон все еще смотрел ей в глаза, выискивая признаки проявленной слабости, но ее лимит потраченных на Ларссонов эмоций закончился ровно минуту назад. Адам медленно отпустил её, и Эванс выскользнула из его рук, а затем и из машины. «Кролик снова прыгнул на циркулярку. Не так уж надолго тебя хватило, Адам Ларссон», – с усталостью подумала она.
– Спасибо, что подвезли, мистер Ларссон, – сказала Эванс, захлопывая дверь машины, оставляя в ней разозленного мужчину.
Она медленно шла к клубу, пытаясь уложить в голове произошедшее. Привычно обойдя очередь из посетителей, девушка свернула в переулок, ведущий к входу для персонала, а из темноты переулка к ней на встречу быстрым шагом приближался человек:
– Я ждал вас, мисс Эванс.
***
Адам сидел в машине, пытаясь понять, где же он на этот раз просчитался. Девчонка Эванс снова разозлился его, вытащив все его нервы наружу. Он разблокировал двери машины и позволил ей уйти только из соображений её же безопасности. Долбанная Эванс. Сегодня она позволила себе перечить ему уже во второй раз. Она не должна была даже думать об этом и слушать каждое его слово. А что в итоге? В итоге, она приходит на заседание в туфлях с места убийства, даже глазом не моргнув. Идиотка. Тараканов в голове этой дурехи сможет разогнать только ядерный взрыв. Адам был готов свернуть ей шею прямо там, как только Лиам обратил его внимание на ее внешний вид. Ларссон рассчитывал поговорить с ней спокойно, даже прикинулся, что ему стыдно, но в этот вечер она не была настроена на общение, как будто бы бывали вечера, когда она была на него настроена, а его попытки извиниться перед ней были восприняты ею в штыки. И как только она догадалась, что на самом деле ему было плевать, простит она его или нет. Видимо, он чего-то не знает об этой Золушке, раз у той хватило смелости надеть те самые туфли на публичное мероприятие. Адам изо всех сил пытался успокоиться и мыслить рационально. Он устало закрыл глаза и потер переносицу. Срываться и истерить это не по его части, это было по части Лиама. Ему нужен рычаг давления на девчонку, но пока ни один из его планов не сработал. Ему придется лучше подготовиться, а кто может быть лучшим источником информации, чем друг, ставший врагом. Несмотря на то, что ранее плюнул в колодец, Адам достал свой телефон, написав смс-сообщение:
Конец ознакомительного фрагмента.