Принцип мести
Шрифт:
– И почему люди так любят минералку? Ненавижу!
Я не разделял ее антипатии к этому полезному во всех отношениях напитку, поэтому выпил сразу два стаканчика и от нечего делать стал выдумывать мысленное обращение к Прекрасной Незнакомке. «Мне не нужно от вас ничего – только видеть вас изредка. Не спешите меня отвергать – отвергая меня, вы сами становитесь отвергнутой. Такова диалектика флирта...»
Даша больше не оборачивалась. «Агент» без устали трепался. Бабища, тихо посапывая, спала или так ловко притворялась, что я принимал ее за спящую. Игнатий легким пилигримом совершал свое небесное восхождение. Мне хватило ума не отвлекать его от этого занятия.
Наконец шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы – мы прибыли в столицу Российской Федерации город-герой Москву. Отсюда нам предстояло совершить ночной бросок в бесконечно далекий, манящий эзотерическими тайнами Непал.
После всех утомительно-скучных формальностей, связанных с прохождением через таможню, заполнением деклараций и посадкой на международный рейс, мы оказались в стареньком «Боинге», чем-то напоминавшем завтрашний день отечественной гражданской авиации. Бабищу мы потеряли из виду – очевидно, ее положили вместе с чемоданами на ленту транспортера и сдали в багажное отделение, зато «агент» исправно занял свое место в самолете, следующем в Катманду, продолжая при этом работать языком, как ковбойским лассо. Мы с Игнатием теперь сидели с ним в одном ряду, поэтому прекрасно его слышали.
– Будьте осторожны с незнакомой вам пищей, – инструктировал он своего попутчика, в котором мы узнали известного барда, сочиняющего песни на лагерной фене. – В Азии главное – дать организму время на адаптацию. Очень опасен так называемый фекально-оральный механизм передачи возбудителя при заболевании острой бактериальной дизентерией. Она вызывается бактериями рода тигелл и протекает с преимущественным поражением слизистой облочки толстой кишки...
Звезда русского шансона благосклонно принимала выражение трогательной заботы о своей персоне и слушала внимательно, не перебивая.
После того как колеса авиалайнера оторвались от земли и он набрал нужную высоту, к нам в сопровождении какого-то хлыща богемной внешности (шейный платок в горошек, френч, серьга в правом ухе) подошла Даша.
– Знакомьтесь, Эрнст. Я вам о нем рассказывала.
– Неужели вы ничего обо мне не слышали? – удивился Эрнст, когда мы ему представились. – Как же так – «Братья Карамазовы», «Сестры Карапузовы»... Может, читали?
– Впервые вижу перед собой живого классика, – в тон ему ответил я, немного смущенный его нарочитой раскрепощенностью и своеобразным чувством юмора. С появлением этого персонажа круг потенциальных агентов ФСБ расширился – Эрнст вполне мог оказаться глубоко законспирированным сотрудником этого ведомства. Даже тюремного барда я не стал бы сбрасывать со счетов. Впрочем, опыт общения с подобной категорией людей, а тем более распознания их в общей массе был у меня невелик.
– Кажется, ваш покорный слуга начинает заболевать шпиономанией. Мне всюду мерещатся эфэсбэшники, – вполголоса сказал я, когда они отошли в сторону.
– Было бы странно, если бы их здесь не было, – рассудил Игнатий. – Кто-то же должен отслеживать обстановку.
– Ты думаешь, их интересуем мы?
– Я думаю, их интересуют все.
Комфортабельный салон «Боинга» позволял пассажирам чувствовать себя в самолете, как дома: они свободно перемещались из носовой части в хвостовую и обратно, пили прохладительные напитки, смотрели цветной телевизор, слушали музыку и кучковались где попало. Вокруг барда собрались поклонники его таланта. Не устояв перед их настойчивыми просьбами, он расчехлил гитару.
– Я спою вам кое-что из своего старого репертуара, – сказал он. – Однажды на концерте мне передали записку: «Спойте нам, пожалуйста, песню про б...» Подпись: «Адлер, б...» Сами понимаете, я не мог им отказать...
– Пойду немного прогуляюсь, – сказал я Игнатию и отправился на поиски Даши, с которой собирался поговорить о ее нынешнем житье-бытье и, быть может, узнать для себя что-то новое. Мы столкнулись с ней нос к носу у дверей пилотской кабины. Писателя поблизости не было (во всяком случае, я надеялся на это), и мне ничего не оставалось, как предложить ей что-нибудь выпить.
– Кока-колу со льдом пополам с водкой, – сказала она.
Я заказал стюардессе то, что она просила, плюс джин с тоником для себя.
– Твои вкусы сильно изменились. Как и ты сама, – заметил я.
– Жизнь заставила.
– Чем ты теперь занимаешься?
– Работаю. В «Пчеле Майя», – ответила Даша и испытывающе посмотрела на меня. О репутации этого фотомодельного агентства я был осведомлен достаточно хорошо. Принадлежало оно Богуславскому, и этим было все сказано.
– Кем?
– Эскорт-герлз. Никаких секс-услуг, сам понимаешь. Мы серьезная фирма, а не бордель.
Я сделал вид, что поверил ей. Когда-то в этом агентстве работала Валерия, она же Миледи. Забавно: путана в роли директора-попечителя института благородных девиц.
– Я сопровождаю респектабельных людей и, между прочим, пользуюсь большим спросом. Моя ставка превышает среднюю по агентству как минимум в три-пять раз.
В «Пчеле Майя» я нашел свою Анюту. Она тоже была эскорт-герлз.
– Рад за тебя.
– Правда?
По-видимому, она жаждала поддержики и, услышав от меня одобрительный отзыв, заметно приободрилась.
– Кто у вас там сейчас заправляет? Может, у нас есть общие знакомые?
– Миледи. Но она постоянно в отъезде.
Значит, все-таки она. Ей еще долго предстоит находиться в отъезде, подумал я. А если она вздумает вернуться, придется ей париться в местах не столь отдаленных. Хотя как знать. Если Богуславский пробьется во власть, ее ждет триумфальная встреча.
– Ты знал ее?
– Заочно. Общаться не приходилось, – соврал я, чтобы уйти от опасной темы.
– А теперь ты где?
– В «личке». Охраняю одну состоятельную даму. Охранял...
– Ты ее любовник?
Даша выказывала хорошее знание жизни и ничуть не стеснялась той прямолинейности, с какой это знание выплескивалось наружу. Я заметил за ней еще одну особенность: она разговаривала со мной на «ты», хотя раньше обращалась только по имени-отчеству. Что ж, можно было себя поздравить: в ее глазах я заметно помолодел.