Принцип револьвера. Часть 1
Шрифт:
Артур не отвечает, но мне, кажется, что он понял. Мы идем втроем по мягкому ковру из опавших листьев, а те ломаются под ногами с легким шорохом...
"Легкий шорох опавшей мечты...", - как сказал поэт.
***
Темнеет, вроде день в самом разгаре, но уже сумрачно. Тучи стремительно затянули небо, и холодный ветер бросает в лицо мокрую пыль. Сейчас зарядит дождь. А какое утро было яркое...
Обед неофициальный, поэтому без особых церемоний, гости просто рассаживаются как удобнее в малой гостиной за круглым столом - смешной намек на старинную легенду. Стол, за которым все равны. Однако так складывается, что я опять оказываюсь между Микой и
Герцог обращается ко мне с вопросом, и я отвечаю почти автоматически, только потом замечаю, что все смотрят на меня с удивлением. Что же я такого сказала?
– -Что?!
– хором спрашивают Элинка и герцог.
– -Генеральный секретарь Лиги не прилетит, - повторяю я на автомате и умолкаю смущенно.
Ив задумчиво глядит на меня, не выпуская из руки тяжелого бокала с кроваво-красным вином, а отец Артура спокойно констатирует:
– -Перес не прилетел, только...
– -Прислал телеграмму с соболезнованиями семье...
– кивнула я головой и, наплевав на приличия, жадно глотнула вина из бокала.
– -И откуда ты это знаешь?
– заинтересованно спросила Элинка.
Старинное вино приятно ударило в голову... А ведь я давным-давно не пила хорошего вина... Вообще, как много хорошего я не видела давно...
– -Это очевидно, - начала я, не рассказывать же серьезным людям фантастические истории, не поверят, - папу убили по заказу тех, кого поддерживает Лига, сейчас они заявят, что осуждают подобные акты, но понимают гнев народа лишенного демократических свобод и прав на выбор собственного будущего, - цитирую по памяти и отхлебываю еще глоток вина.
– -Ух ты!
– вроде бы удивляется Элинка и, кажется, подкалывает, - Я не знала, что ты так интересуешься политикой.
Накалываю на вилку креветку из салата (пошли к черту все этикеты - хочу красного вина с креветками) и отвечаю:
– -Мы с папой часто говорили о политике.
Кажется, я снова их чем-то удивила, ну и пусть! Я проголодалась и не хочу играть, потому сосредоточено ем, лишь иногда кошу глазом на Мику, мало ли... Сколько комедий снято про простолюдинов (слово-то какое отвратительное) теряющихся за нормальным столом. Знаю, конечно, что визор визором - это не жизнь, но... А Мика молодец! Ведет себя будто обедать в приватной обстановке с герцогом для него обычное дело. Заметно удивляется он только раз, когда прошу его налить мне вина, стереотипы сильны, похоже, его удивляет отсутствие официантов за обедом, но это понятно - откуда он может знать, что Ивонн имеет странный пунктик, он любит "семейные обеды". Смотрю на знакомый профиль Ивонна... Стараюсь оформить мысль уже мелькавшую у меня... Вот - герцог тоже отличается от того, каким я его помню... А может нет? Просто сейчас привычная флегма и спокойствие Ива были не так заметны, заметнее была... Влюбленность? А ведь он влюблен в мою кузину... Бедняга. Хотя, почему бедняга?
– -Нужно объявлять прямые выборы премьер-министра, - громко и уверенно говорю я.
– Иначе начнутся беспорядки, объявив выборы, мы отнимем козырь у тех, кто лжет людям, пусть сами выберут премьера...
– -Каролина?!
– хлопает огромными глазами Элинка.
– -Я подписал Указ...
– герцог тоже растерян, наверное, не понимает, что за шлея попала мне...
– -Дядю народ не примет, - удивлять, так удивлять, решаю я, пусть только в глупых женских романах умная девочка может менять судьбы Империй, но ведь я на самом деле знаю, что и как ДОЛЖНО произойти...
– -А ты уверена, что народ сам знает, что он хочет, - лир Тигерин, отец Артура говорит иронично (еще бы ставит на место зарвавшуюся глупышку).
– -Народ?
– ох, только Мики не хватало, - Народ ничего не знает, только вот, если назначить премьером человека, которого иначе, как "пять процентов" не зовут, это значит дать повод тем, кто мечтает о власти. Хороший повод орать и лить кровь, - Мика говорит размеренно и уверенно.
– -Это ложь!
– Элинка бьет кулачком по столу, вилки испуганно звякают, - Кто вы такой, чтобы оскорблять папу?
Мика, хмыкает:
– -Извините, мы сейчас говорим, не о "папе", а о том, что думают люди о министре-казначее Пауле Ланге... А я... Человек из народа, потому могу судить, к чему приведет подобный указ.
Элинка опять говорит какую-то резкость, но герцог прерывает ее:
– -И к чему же приведет мой указ, "человек из народа"?
– -Сначала начнутся уличные беспорядки, прольется кровь, потом подтянутся добровольцы от соседей... Найдется "народный лидер"...
– -И он потребует смены режима "кровавого герцога"?
– Ив явно иронизирует.
– -На "железного премьера" методы нашли!
– обрубает Мика жестко.
– -И что же вы, молодой человек, предлагаете?
– интересуется "хитрый лис" Станислав.
– -Каролина уже сказала - выборы!
– бросает Мика.
– -И выберут Докимова или еще кого-нибудь из этих горлопанов!
– презрительно бросает Артур.
– -Кто пообещает золотые горы, все отнять и поделить...
– подхватывает его отец.
– -Пока я жив, в нашей стране власть будет принадлежать тем, кто способен думать и принимать верные решения, - отрезает герцог и добавляет:
– -А не тем, кто умеет красиво врать и заводить толпы безмозглых обывателей!
– -Назначение Пауля Ланге - вызовет беспорядки, - упрямо возражает Мика. Cейчас я любуюсь им...
Несколько секунд Мика и герцог смотрят в глаза друг другу, когда мне начинает казаться, что они так и будут сидеть, как дети играющие в гляделки, я вмешиваюсь:
– -Мика прав, дядю люди ненавидят... И папу ненавидели... Премьером должен стать тот, кого уважают все - и мы, и они...
– -Я не могу быть Премьером, Билль о Правах запрещает, - шуткой пытается разрядить обстановку Ивонн.
– -Станислав может, - твердо говорю я.
– -Ну ты даешь!
– изумляется Артур.
Я продолжаю, стараясь изложить свои мысли, как можно четче и логичнее:
– -Станислав человек далекий от большой политики, зато все знают, что он практически закрыл каналы поставок наркотиков в страну, и по ночам теперь можно спокойно гулять...
– -Люди уважают две вещи - силу и порядок, - Мика сегодня разговорился.
– -Цитируешь моего прадеда Георга III Радужного?
– ухмыльнулся Ивонн.