Принцип револьвера. Часть 3
Шрифт:
– Странные тебе сны снятся, - мне кажется, что Мике абсолютно безразличны мои сны, но молчать я не хочу.
Когда молчишь, приходят мысли. Пугающие... Поэтому я продолжаю рассказывать о сне:
– А еще там была улица "мируда", - хмыкаю я.
– Авеню Всеобщего Мира звучит не менее бредово, - вздыхает Мика и спрашивает уже с некоторым интересом:
– А что еще снилось?
– Район на берегу озера или реки, его подтапливает во время дождей, не часто, но регулярно... Кирпичные дома двух-трех этажные, типа бараков, - тщательно вспоминаю я, - хотя там еще и обычные деревянные домики стояли, вперемешку.
– Но заборов нет?
– перебивает Мика.
–
– И народ там какой-то странный, вроде разговорчивый, но...
– добавляю еще одно воспоминание.
– Это тебе тоже приснилось?
– на этот раз ирония или удивление в голосе Мики еще заметнее.
– Да, я пыталась узнать у них, не видели ли они Эльку, но они что-то болтали не по делу... И я никак не могла набрать на мобильнике номер полиции. А потом пришел автобус под номером "7Т", и знаешь номер сделан как дорожный знак "Проезд с грузом до семи тонн".
– Знаешь, - спокойно говорит Мика, - похоже, ты видела Соергартен.
– Но...
– пытаюсь что-то сказать я.
– Наш седьмой маршрут автобуса всегда идет переполненный, люди разве что по головам не лезут, утрамбовываются страшно, вот какой-то шутник этот знак и приделал на один из автобусов. Ты была на Соергартене?
– с интересом спрашивает Мика.
– Нет... но я могла видеть что-то по визору, например, - тут же нахожу я логичный ответ.
Логичные ответы, объясняющие все в мире, не так сложно искать. Найти бы ответ, что происходит с миром и с нами. Кажется, Мике приходит та же мысль. Он вздыхает:
– Все это фигня, хотя автобус бы нам не помешал, только без билета, даже на Соергартене не сажали.
– Мика, но у нас же венниские марки!
– неожиданно доходит до меня, - надо их просто поменять!
– Это идея!
– соглашается Мика, правда, почему-то без моего энтузиазма и, нахмурившись, добавляет, - только в обменник пойду я. Не стоит тебе того... светиться.
Потом я довольно долго жду Мику "в кустах" - на маленькой скамеечке в скверике возле супермаркета. Жду, переживая, представляя себе разные ужасы. Минуты тянутся как часы. Я успеваю уже раз двадцать проклясть себя, дуру глупую, за идиотские идеи, когда, наконец, Мика выходит из магазина.
По хмурому выражению лица сразу понимаю, что ничего не получилось. Ну и ладно, главное с Микой все в порядке, а там... Мы что-нибудь еще придумаем.
– Ничего не выйдет, Каролинка, - присев рядом, сообщает Мика, - старые венниские марки можно поменять только в банке. В Венниски.
– Почему старые?
– до меня не сразу доходит.
– Оказывается, два года назад Венниске присоединилась к Лиге и ввела единую денежную систему, - рассказывает Мика, - у нас с тобой старая венниская валюта.
Я потрясенно замолкаю, старательно пытаясь переварить услышанное.
Трудовая республика Нордвиг, Венниске - Сателлит Лиги... Что же здесь не так? Ощущение грандиозного обмана не проходит.
***
Микина квартирка на Соергартене больше напоминает каморку, настолько она тесная и захламленная. Кругом разбросаны вещи. На подоконнике блюдечко полное окурков, большинство почему-то в помаде ярко-морковного цвета. Нда...
– Диван можно разложить, - говорит Мика.
– Там, у тебя тоже было... так?
– задаю я глупый вопрос, но меня сейчас действительно интересует это.
Я ведь совсем не представляю, как жил Мика до... войны.
– Почти...
– борясь с неудобным диваном, отвечает Мика, - только без такого бардака!
Да бардака особенного и нет, просто... Я пытаюсь сформулировать собственные ощущение... Неуютно
"И там тоже был диван... на сцене!" - иронично вспоминаю я.
После того, как диван разложен - за письменным столом можно сидеть только собственно на диване. В разложенном виде это допотопное чудовище занимает комнатенку почти целиком. Зато у Мики отдельная кухня и туалет с душевой кабинкой. Кухня это особая песня - размером с кладовку нашей квартирки в Венниски, и до половины заставленная пустыми бутылками. В раковине гора отвратительно-замызганной посуды. Мика заглядывает мне через плечо и хмыкает:
– Ну и свинья же он...
– Кто он?
– до меня не сразу доходит Микина мысль.
– Другой я, - спокойно поясняет мне Мика.
"А была ли с тем парнем "другая я"?" - этот вопрос озвучить я не решаюсь.
У меня и так ощущение глупой нереальности, будто вокруг сон. Знакомое такое ощущение. Чтобы вновь не податься тоске бодро интересуюсь:
– Мик, где здесь зеркало?
– В ванной.
Я не я, но какая-то женщина с Микой обитает явно. На полочке под зеркалом шампунь, бальзам для волос, крем. Недорогого вида, но явно дамские. А вот этой штукой, пожалуй, стоит воспользоваться - коробочка краски для волос с вдохновляющим названием "Блондикс". Что ж, попробуем превратиться в блондинку.
– Каролина!
– предупреждает Мика с кухонного закутка, - воду пока не включай, а то будет холодной, а когда я тут кран закрою кипятком ошпарит.
Размышляя о странной системе водоснабжения этой квартиры, возвращаюсь в комнатку. Для начала нужно найти какую-нибудь чистую тряпку, которую не жалко испортить краской. О том, что краской можно испортить не только полотенце, но и сами волосы думать не буду! Так... Где может храниться белье в такой каморке? Постельное в ящике дивана, а... Не в столе же? Под звяки посуды, которую отдраивал на кухне Мика, еще раз внимательно оглядываю комнатушку. Все в ней кажется покрытым неким налетом: не музейности, не дряхлости, а... Как у старых основательных вещей, вполне рабочих, но безнадежно вышедших из моды. Даже огромный будильник гордо стоящий на письменном столе выглядит ушельцем из прошлого века... Да и небольшая обшарпанная тумбочка в углу... Чтобы до нее добраться приходится лезть через диван. Вуаля - белье, полотенца... Все в меру чистое. А вот в ящичке меня поджидает еще одно доказательство - черный бюстгальтер! Бычки в помаде, лифчик... Собственно, какое мне дело, но... Неужели те, тоже парой держатся? Или... Но об этом я буду думать не сейчас. Сейчас же мне предстоит впервые окрасить себе шевелюру!
Ознакомившись с инструкцией, приступаю к процедуре.
– А волосы не вылезут?
– подмигивает Мика, глядя, как я перед зеркалом размазываю по голове массу грязно-серого цвета.
– Типун тебе на язык!
– ужасаюсь я, и робко добавлю, - не, не должны.
Пока я сижу с тюрбаном из полотенца на голове, ожидая, когда ядовитое вещество с жутким запахом изменит цвет моих волос, Мика, так же как я только что, изучает пристанище своего двойника. Или уже тройника? Хотя тройник - это что-то из электрики... Тем более скорее четверника? А может, нет никаких двойников? И есть только мы? Только мир вокруг нас меняется, подчиняясь наиболее темным аспектам нашего Я? Или только моего? Обещанная блондинистость похоже отрицательно действует мне на мозги. Мысли движутся с трудом, как будто какой-то чертов мельник ворочает в голове тяжелые камни жерновов. Или может эта сонливость - тоже следствие перехода? Усталый мозг отмечает еще одну странность: