Принцип удовольствия
Шрифт:
– Скорее, Джек! Я хочу тебя! Я умираю от страсти!
Он подхватил ее на руки, словно ребенка, и понес в спальню, продолжая целовать. Она стонала от нетерпения. Он страстно хрипел, все сильнее багровея. Жилы на его шее вздулись, на лбу выступила испарина. Не останавливаясь он поднялся с Надей на руках в спальню и швырнул ее на кровать.
Она вытаращила глаза и замерла в ожидании неминуемого. Джек прыгнул на нее и начал целовать, тиская ее бедра и груди. Соски ее встали торчком, лоно таяло. Запахло мускусом. Джек раздвинул коленом ей ноги, она прошептала:
– Ты хочешь меня трахнуть, дорогой? – Вопрос
Он не огорчил ее, четко сказав:
– Оттарабаню по полной программе! Можешь не сомневаться.
Она блаженно закрыла глаза и раздвинула ноги еще шире.
Джек перекатился на бок и стал расстегивать пуговицы ее платья. Надя судорожно расстегивала его ремень и пуговицы на ширинке. Наконец ей удалось просунуть туда руку и схватить его пенис. Тут уж стало не до раздеваний и соблюдения правил приличия: они стали жадно ласкать друг друга. Джек пришел в восторг от черного атласного бюстгальтера Нади с кружевами. Розовые соски грудей притягивали его к себе как магниты. И пока он мял руками и целовал груди, Надя стянула трусы. Пенис уткнулся головкой в преддверие влагалища.
– Подожди! – прохрипела она, стаскивая с него джинсы.
Джек неохотно приподнялся, давая ей возможность стянуть с него и трусы, цепляющиеся за член. Но как только она это сделала, он немедленно вошел в нее по самую мошонку.
– Боже, какая же я мокрая! – прошептала Надя. – Из меня буквально течет! – Сок действительно лился по ее ногам ручьями. – Это все ты, негодяй! Во что ты меня превратил?
Джек засопел и стал быстрее работать торсом.
– Негодяй! Мерзавец! Подлец! – вскрикивала Надя, извиваясь от сладострастия и тяжело дыша.
Джек проникал в нее все глубже и глубже, лоно не противилось этому бесцеремонному вторжению. Напротив, оно словно бы всасывало его в свою пучину, как бы намереваясь поглотить и оставить в себе навсегда. Экстаз охватил Надю, она была на грани оргазма.
Джек чувствовал, что ей надо, и молча делал свое дело. Головка его члена беспощадно долбила шейку матки. Надя млела, ощущая в себе мужскую твердь, горячую и целеустремленную. Пенис заполнил собой ее лоно и распирал его, притираясь к стенкам. Надя открыла глаза и увидела, что он на нее тоже смотрит.
– Поцелуй меня! – прошептала она и плотнее прижалась к его мускулистому вспотевшему телу.
Джек нежно поцеловал ее в губы и просунул язык ей в рот. Волна оргазма накатила на Надю. Она застыла, напрягшись в ожидании сотрясения, и охнула. Ее обдало его горячим дыханием. Дрожь пробежала по ее телу, она плотнее прильнула к нему, обхватив ногами его бедра. Поцелуй его был слаще меда и нектара, удары же пенисом по шейке матки – суровы и безжалостны. Этот контраст ощущений и стал той последней каплей, которая переполнила чашу ее возбуждения. Она вскрикнула и полетела с пика исступления в пропасть блаженства.
Придя в себя после затяжного полета, Надя обнаружила, что Джек продолжает овладевать ею, двигая торсом в прежнем темпе и хрипло приговаривая:
– О, как я тебя хочу! Как я по тебе соскучился!
Стенки влагалища сжались, словно бы опасаясь упустить желанного гостя. Фаллос начал раздуваться и вздрагивать.
Надя выше закинула ноги Джеку на спину, прижимаясь плотнее клитором к его лобку. Спина Джека вспотела. Надя
– Я сейчас снова кончу, – призналась она.
– Я это чувствую, – ответил Джек, ускоряя телодвижения.
– Ты хочешь этого?
– Да! – воскликнул он и вогнал в нее член по самый корешок.
Ее соски впились ему в грудь. Оргазм вновь сотряс ее, словно великан, схвативший своей лапой за горло тряпичную куклу. Головка пениса ударилась в особенно чувствительную точку в ее лоне, и все тело содрогнулось, пронзенное ударом тока. Влагалище Нади стиснуло член Джека так, что он охнул и тотчас же исторг струю горячего семени. Их обоих прошиб пот, дыхание у них сперло, они замерли, сжав друг друга в объятиях. Казалось, еще миг – и они забьются не в сексуальных, а в предсмертных конвульсиях. Помещение наполнилось хриплыми нечленораздельными выкриками, стонами, ахами и охами. Наконец они разжали объятия и в изнеможении растянулись на кровати. Спустя мгновение их сморил сон.
Надя очнулась первой, но не сразу сообразила, где находится и что с ней произошло. Джек спал, повернувшись к ней лицом, похожий на счастливого ребенка. Она улыбнулась. Сон разгладил морщины на его лице, и оно выглядело значительно моложе. Надя на цыпочках прошла в ванную и с наслаждением присела на стульчак. В кабинке туалета было прохладнее, чем в спальне, нагревшейся за день от солнца, проникающего в окна. Голое тело сразу же остыло и вместе с облегчением пришли сомнения. Прежде Надя не позволяла плотским страстям брать верх над разумом. Но теперь секс окончательно затмил ей рассудок. Правда, ничего подобного она раньше и не испытывала.
– Чем ты там занимаешься? – раздался голос Джека снаружи.
– Успокаиваюсь, – уклончиво ответила Надя.
– Давай вместе примем душ! – предложил он, вставая с кровати.
– Отличная идея! – ответила она, вскакивая со стульчака.
Надя прошла в душевую кабинку и включила воду. Тугие струи приятно возбуждали и взбадривали ее, соски грудей отвердели. С волосиков на лобке лились тонкие струйки.
Джек протиснулся в кабинку и закрыл дверцу. Надя почувствовала, как он сжимает ее груди и прижимается членом к ложбинке между ягодицами.
– Я опять тебя хочу! – прошептал он ей на ухо и уперся пенисом в анус.
Надя ахнула и затрепетала. Но податься тазом назад ей мешали злые мысли, родившиеся вдруг в голове. Она вспомнила, что Джек женат. Но его пенис не позволил ей рассердиться слишком сильно: он начал настойчиво тыкаться в естественное отверстие, норовя проскользнуть в него без мыла. Стенки лона сжались. Пульс Нади участился. Злые мысли о жене Джека испарились, их место заняли фантазии об играх с ним в душевой кабинке. Ведь он, как оказалось, столь же резв, как и юный Тони. Его пенис моментально окреп и рвался в бой. В клиторе у Нади возникла пульсация. Не говоря ни слова, Джек взял с полочки кусок мыла и стал намыливать Надю, начав с промежности. Едва его рука коснулась ее заветного чувствительного бугорка, она ахнула и, застонав, оттопырила зад.