Приносящая надежду
Шрифт:
– Выпей. Я и из бутылки могу. Аиллена, просто чудо, что вы выбрались оттуда живыми. Включая тебя.
– А зачем это крабберам?
– Они так охотятся.
–Ты хочешь сказать, они хотели нас съесть? – ужаснулась Лена. – Зажарить на костре и съесть?
– Не уверен насчет зажарить. Очень может быть, что они едят людей сырыми. И живыми. Никто ведь не мог сопротивляться. Даже Гарвин… Он подсказал тебе, что надо звать дракона, а не меня?
Он вдруг развернулся резко, выбрасывая вперед руку. Целый и
– Не старайся, Владыка, – тихо и грустно сказал он. – Не родился еще эльф, который может со мной справиться. Я Кристиан. Аиллена рассказывала обо мне. Я не враг. Но так получилось, что я вырастил вам врага.
Гару завозился, выскребся из-под кровати, мрачно посмотрел на гостя и успокаивающе лизнул босую ногу Лиасса: не бойся, мол, я тебя защищу в случае чего и кусать больше не буду. Кристиан перевел взгляд на Лену.
– Корин научился управлять твоими Путями. То есть… когда ты делаешь Шаг без определенной цели, он может подтолкнуть тебя туда, куда ему хочется. Вот как в этот раз.
– А не могли они попасть туда случайно? – спросил Лиасс. Синие глаза напоминали зимнее небо. Очень зимнее. В сорокаградусный мороз.
– Вообще-то не могли. Мир крабберов запечатан.
– Вами?
Кристиан усмехнулся.
– Нет, драконами. Это мир драконов, собственно говоря. Именно потому так быстро появился ар-Мур. ЕЙ можно было оттуда и не уходить, сразу его звать. Крабберы едят людей… ну, разумеется, и друг друга. А драконы едят крабберов. Потому порой и людьми не брезгуют.
– Аиллена, – торопливо проговорил Лиасс, видя, как перекосило Лену, – они только похожи на людей! Что отличает людей – разум! У крабберов нетразума.
– Нет, – подтвердил Кристиан. – Может быть, через сотню тысяч лет и будет. Сейчас же это всего лишь животные.
– Умеющие делать ткань для набедренных повязок? – заикаясь, спросила Лена.
– Это не ткань. Это кожа. Кожа крабберов.
– Мне не встречались животные, умеющие свежевать туши и делать из шкур одежду!
– А людоеды тебе попадались? – поинтересовался Кристиан. – Ты их пожалела уже? После того как они вознамерились пообедать твоими спутниками и тобой? Они бы и собакой не побрезговали. Я знаю, как удалось Корину тебя подтолкнуть. И скорее всего, у него это получится еще не раз. Пока ты с ним не справишься. Он учится. Он очень хорошо умеет учиться. Может быть, самое лучшее – все-таки убить его, и я не знаю, почему твои друзья все еще не сделали этого.
– А ты сможешь это пережить?
Кристиан болезненно поморщился.
– Не знаю. Неважно. В конце концов я прожил уже столько, что даже Владыка Лиасс не может себе представить. Но думаю, что смогу. И даже сохраню разум. Ты пока ходи по знакомым мирам. Для надежности. Хорошо?
Он отступил обратно, и никакого прохода не было видно. Шаг. Или что-то в этом роде. Лиасс расслабился.
– Он не понравился тебе.
– Тебе он тоже не нравится. Но не думаю, что он тебе враг. Зачем ему? С возрастом теряешь желание развлекаться, играя другими. Понимаешь, что это можно оправдать только необходимостью, а какая может быть необходимость
Лена сделала большой глоток. Вино и правда было очень хорошее. От него почему-то прояснилось в голове.
– Кто меня раздевал?
– Ариана, – улыбнулся Лиасс. – На этот раз Ариана. Я был занят. Тебя все еще смущает, если тебя укладывает спать мужчина? Даже если он уже видел тебя голой? Забавно…
– Я все-таки хочу к ним.
– Ну, пойдем.
Он встал и подал ей платье. Лена решительно взялась за подол ночной рубашки. Лиасс засмеялся и отвернулся, давай ей возможность одеться. Лена натягивала платье, застегивала многочисленные пуговицы и объясняла его спине, что она ведь и дома перед родным отцом голышом не разгуливала, ну не принято у них, потому и неприятно, если неизвестно кто…
– Известно, – перебил Лиасс, – обычно это все-таки я или кто-то из твоих спутников. Один раз это был Март. А ты для него, прости, и вовсе не женщина. Ты – больше, чем божество. Но представь себе, я понимаю. Тебе это просто не нравится, и все. Без всякой убедительной причины. Имеешь право. Готова? Мне можно повернуться? Плащ не нужно, ночь очень теплая.
– А ты босиком пойдешь?
Лиасс удивился:
– А нельзя? Могу и обуться ради тебя. Только придется зайти ко мне.
– Хоть голым иди, – проворчала Лена. – Извини, я всякую чепуху говорю.
– Потому что думаешь о другом. Ты думаешь о них, и я это понимаю. Придумываешь, как избавить их от кошмаров? Только не забирай их себе, потому что тебе помочь я вряд ли смогу. А Ариана просто не сумеет. Почему так смотришь? А, ты не знаешь! В таком случае мужчине может помочь только мужчина. Очень уж по-разному мы с вами устроены в душе.
Лиасс обнял ее за талию, потому что голова все-таки кружилась, и так довел до больницы. Все четверо были в одной комнате, довольно просторной, непритязательной, этакая больничная палата советского образца: кровати, тумбочки, один стол. И ночные горшки под кроватями. И судна. Гарвин сидел на подоконнике и смотрел на улицу. Лицо подергивалось.
– Пришла все-таки? Я так и думал… Лена, не заглядывай в мое сознание, пожалуйста, когда я не в себе. Я прав, Владыка?
Лена прислонилась к его плечу.
Сколько может жить боль? Вечно? А сколько может выдерживать ее не тело, но душа? Вечно? Нет. И тело ломается, и душа рвется. И тогда наружу вылезает самое страшное… Почему они не понимают? Я сам себя боюсь. Что остается? Никогда не снимать браслет? Тогда я еще скорее сойду с ума, разве что большого вреда причинить никому не смогу, потому что Гарвин, например, с мечом, – это пустяк для любого эльфа и для многих людей. И сколько можно об этом думать? Как карусель для детей – по кругу, по кругу, и итог всегда один и тот же. Ты столько смертей уже пережил, Гарвин, так почему ты не избавишься от себя сам?