Принуждение
Шрифт:
Мы останемся на развалинах наших жизней, пока не переродимся в единое целое…
Глава 19
— Эй, просыпайся соня! — сквозь светлую пелену, сладкую и невозможно прекрасную доносится голос друга. Бодрый и трезвый.
— Ага…
— Ло, вставай. Или ты не хочешь узнать, как закончила сессию?
Я и так знаю. Отлично. Мне так сказал Адриан еще вчера по смс. Если мне это не приснилось. Если не соврал. И если по ту сторону действительно был он. Черт!
— Вашу ж мать! — резко поднимаюсь с кровати и выкрикиваю на всю комнату. Ай! Как светло-то. Не привыкли мои идеальные глазки к дневному свету. Как и сознание не привыкло к ому, что мой таинственный незнакомец — мистер Салливан.
— Чего? Вспомнила вчерашний день? — Эндрю проницательно заглядывается на меня через отражение в зеркале.
— Ага.
— Я же говорил, не парься. Вряд ли вы встретитесь до конца семестра.
А вот я в этом совсем не уверена. Вдруг он будет сегодня ходить по коридорам университета? Зайдет к нам в деканат? Или мстить за то, что раскусила и следить, чтобы с моих губ не слетело ни слово о нем? Как же все запутано.
— А если…
— Давай решать проблемы по мере их наступления, о’кей? А теперь собирайся и поехали в универ.
— Ладно, — неуверенно бормочу себе под нос и пытаюсь встать с кровати. Странно, что голова не болит, похмелья нет, зато пить ужасно хочется.
— Кстати, тебе какая-то посылка пришла, — друг кивает на стол, где лежит почтовая коробка.
Вот черт! Это же та вещь, о которой говорил незнакомец. То есть Салливан. То есть… Пусть пока будет незнакомцем. Уже который раз мысленно останавливаюсь на этом? Неважно. Факт в том, что незнакомец просил лично принять. А если узнает, что это был Эндрю? Черт!
— Спасибо, — беру с собой коробку и отправляюсь в ванную. Уж лучше там открою, пока народу нет, чем перед другом.
Коробка небольшая, как и в прошлый раз, и я подозреваю, что там может находиться.
«Расположи эту прелесть между своих сладких губок, когда поедешь в университет. Надень платье и чулки. Тебя ждет незабываемая встреча», — гласит записка рядом с коробкой, на которой нарисована вибропуля.
Теория Эндрю о том, что сегодня я не встречу мистера Салливана — летит в пропасть, потому что это послание подтверждает обратное. Мы встретимся. И не просто столкнемся чисто случайно в коридоре университета, а сольемся в единое целое. Интересно, какие указания будут на этот раз? Надеюсь, мы не в университете будем этим заниматься.
Выполняю все указания своего незнакомца, располагаю продолговатую вибропулю между половыми губами, надеваю трусики и собираюсь дальше в университет. Эндрю не замечает моего волнения, не видит, как я краснею, когда стальная материя сначала холодит кожу, а потом принимает мою же температуру. Он отлипает от зеркала только в тот момент, когда уложил волосы под медвежью шапку и увидел, как я надеваю платье.
— Ты чего так нарядилась? Только не говори, что будешь краситься полчаса? — бурчит друг. Вот кто бы говорил! Сам у зеркала провел хрен знает сколько времени, пока я спала и была в ванной.
— Не буду. Я быстро.
И я действительно справилась достаточно быстро. Замаскировала с помощью макияжа бессонницу, добавила блеск в глаза, выделив их подводкой и тушью, а на губы нанесла матовую алую помаду. Только после этого мы выходим из общежития.
Страх накаляется с каждой минутой, приближающей нас с другом к университету. Страх выдать себя с потрохами, страх перед заданием, которое потребуется выполнить. Страх перед Салливаном. Перед его темными хищными глазами. Перед сущностью, пожирающую меня. Страшно.
— Кстати, как твоя подружка? — в мои мысли внедряется голос Эндрю.
— Ты про Элис?
— Да.
Странно, что он так о ней говорит, сам же помнит ее. И оскорбления тоже помнит.
— Она недавно нашлась. Рассталась со своим бойфрендом, забеременела.
— Неужели? — показушно удивляется друг. — Так ей и надо!
— Да ладно тебе. Она ни в чем не виновата, так жизнь сложилась. Кстати, я хотела…
И тут я вспоминаю, что обещала ей помочь. Но как? Предложить переехать к себе в общежитие? Помочь материально? Наверное, второе. Только на эти деньги я собиралась выкупить родительский дом, но никак не переводить все средства на счет подруги.
Я как-то погорячилась, когда пообещала Элис одолжить деньги. Но что меня останавливает? Она же мне помогла, наряд подобрала, так что я в долгу. Надо, кстати, вернуть ей одежду, а вчера я совсем об этом забыла, когда она написала мне.
— Что хотела? — снова Эндрю вырывает меня из воспоминаний вчерашнего дня.
— Одолжить ей деньги на воспитание ребенка.
— С ума сошла? — выкрикивает друг. Даже в шумном метро был слышен его голос, а посторонние люди прищурено глядят в нашу сторону. — Она тебя втянула в дерьмо под названием эскорт, а ты хочешь ей руку помощи протянуть? Серьезно? Ты когда стала заниматься благотворительностью?
— Но она же беременна!
— А ты у нее тест проверяла? Документы? Справки? Может, она сейчас дико богатая, и зарабатывает на таких дурочках, как ты!
— Тогда что она делала в той грязной квартире на окраине?
— Я же говорю, пользовалась твоей доверчивостью. Ты совсем меня не слушаешь? Забыла, что она вытворяла в школе?
Не забыла. До сих пор помню. Но эту тему мы не поднимали и в нашу первую встречу в ресторане, и вчера, когда я успокаивала ее после расставания с Уильямом.
— Это ошибки прошлого, Эндрю. Она не такая.
— Слушай, — выдыхает он, когда мы выходим на нужной станции. — Думай сама, но не смей ей одалживать много. Пусть сама выкручивается. Она тебе помогла найти работу, вот и ты ей помоги.
Кстати, это неплохая мысль. Надо позвонить Мелани, спросить о вакансиях. В ресторане платили неплохо, возможно, Элис хватит этих средств, чтобы спокойно выносить и родить ребенка. А дальше? Надеюсь, сама разберется.
Тем временем мы подходим к университету, поднимаемся на третий этаж, где находится кабинет миссис Томпсон и становимся позади огромной толпы студентов, каждый из которых пытается высмотреть свое имя в списках сдавших экзамены.