Принуждение
Шрифт:
Ведь я видела неподдельные эмоции: как горели темные глаза, как руки сжимали меня в тесных объятьях, как губы целовали меня. То жестко и требовательно, то нежно и успокаивающе.
Однако сердце обеспокоено сжимается в груди, когда я открываю глаза и не застаю своего мужчину на соседней половине кровати. Простыня справа слегка теплая, но вот-вот готова остыть окончательно, словно я спала здесь одна. Без него…
А вдруг он ушел? Вдруг ему что-то не понравилось?
Быстро вскакиваю с кровати, обматываюсь одеялом, готовая перевернуть студию верх дном, и…
— Потеряла? — раздается заинтересованный низкий голос позади, заставляя облегченно выдохнуть.
— Есть такое, — признаюсь я, повернувшись и заглянув в глаза цвета молочного шоколада. Мужчина одет лишь в спортивные штаны, оставив обнаженным шикарный торс. Тут же в памяти возникают картинки, как я целовала каждый кубик, как касалась языком коричневых сосков и…
Вот черт! Завожусь от одних только воспоминаний.
— Я завтрак приготовил, — показывает в качестве доказательства тарелку с панкейками и кленовым сиропом. Запомнил, что люблю именно их.
— В постель?
— Именно. Присоединишься?
Себастьян усаживается на кровать и выжидающе смотрит на меня, когда подвинусь к нему ближе и приступлю к трапезе. Сам не ест, меня ждет, и я поддаюсь напору его карих глаз, хоть и чувствую себя неуютно некоторое время.
Почему? Просто непривычно находиться с ним в одном помещении без повязки. Странно как-то. За ночь, наверное, можно было привыкнуть, но не мне. Не осознала еще, что на самом деле меня связывает с этим человеком.
— Смелее, я не кусаюсь, — и тепло заглядывает в мои глаза. Может, именно этого не хватало для полного расслабления. Или дело в пустом желудке, который заурчал в самый неподходящий момент?
Скованность пропадает. Не сразу. Постепенно. Сидим рядом, поедаем каждый свою порцию завтрака. Иногда даже заглядываю на этого мужчину. Мельком, чтобы не заметил.
Себастьян ест аккуратно, аристократически, даже чашку кофе держит как истинный богач, оттопырив мизинец в сторону. В какой-то момент он чуть хмурит брови, будто почувствовав на себе взгляд, и поворачивается ко мне.
Его глаза затягивают. Манят. Заставляют смотреть только на него. Не нарушая зрительный контакт. Я столько раз представляла его глаза. Форму, разрез, цвет радужки и глубину, когда находилась рядом с повязкой на глазах, но не думала, что он настолько притягивает.
Не думала, что стану так зависима от темных оттенков…
— А ты романтик, — замечаю, улыбаясь. — Совместный сон, завтрак в постель.
— Думала, что я тиран?
— Вроде того, — признаюсь я. Черт! Ощущение, что к щекам жар прилил. Неудобно-то как.
— Ты многого обо мне не знаешь, — теперь и он улыбается, но слегка, лишь приподняв уголки чуть полноватых, четко очерченных губ.
— В отличие от тебя, — вырвалось случайно.
Скульптурное лицо серьезнеет: губы слегка поджимаются, взгляд тут же становится темнее, хватает в плен мой, в то время как руки аккуратно, но динамично кладут пустые тарелки на прикроватную тумбу. Сначала свою, затем мою.
Вот и заканчивается прекрасное утро, уступив место реальности, которую я не хотела вспоминать. Но вспомнила. Все до единого предположения, возникающего на протяжении месяца, до переживаний, эмоций, догадок мешающих спокойно жить.
— Если у тебя есть вопросы, могу ответить на них, — произносит обычным голос без какого-либо эмоционального окраса.
— Правда? — все еще не верю в его предложение. — Ты понимаешь, что их слишком много?
— Пониманию. Но лучше нам развеять все иллюзии, чем обманываться дальше.
Даже так? Ну ладно, сам напросился.
— Как ты нашел меня? — задаю первый возникший в голове вопрос.
— Наткнулся на эскорт-сайте, уже говорил об этом, — говорит устало. Знаю, множество раз задавала один и тот же вопрос, но не верила в их истину.
А сейчас верю?
— Случайно?
— Следил за твоей анкетой, — медлит, но глаза не отводит. — Дальше.
Следующий вопрос не заставляет себя долго ждать. Слишком много накопилось в голове, слишком долго и мучительно перебирала в памяти всевозможные варианты и ответы на собственные догадки, подпитанные лишь предположениями.
Кряхтит, прочищает горло, заставив вспомнить второй не менее важный вопрос, которым задавалась еще в больнице.
— Как ты менял голос во время встреч?
— Специальные упражнения.
— И только? — удивленно вскидываю бровь.
— Да, — отвечает тем самым хриплым голосом, которым говорил на наших встречах. — Как видишь, этому можно научиться.
Вижу. Голос меняется, но незначительно. Появляется знакомая хрипотца, глубина, не свойственная в повседневной жизни. И все равно не особо понимаю, как это происходит и какие упражнения нужно делать, но в подробности не вдаюсь — сейчас это не так важно.
— Как ты оказался в университете?
— Меня пустил Адриан. К тому же я спонсор вашего университета.
Мистер Салливан? Ах да, я же видела их вместе накануне нового года. А вот то, что Себастьян является одним из спонсоров — не знала. И опять, этот факт совсем не важен, в отличие от догадок, которые не хотела признавать.
— Он твой…
— Брат, — заканчивает за меня мысль, которая периодически возникала в голове и вмиг улетучивалась, не найдя хоть какого-то мотива и доказательства. Да и сейчас его не нахожу.
— Но вы не похожи. И фамилии разные, и…
— Мы не кровные братья. Знакомы с детства, дружим почти всю жизнь. Когда переехали сюда, сменили имя и фамилию.
Мельком вспоминаю ту самую фотографию из Инстаграма Салливана, пытаюсь сопоставить снимок со своими догадками. Вот ж я дура, не на того подумала!
— Зачем?
— Адриан хотел слиться с британцами.
— А ты?
— Мое настоящее имя слишком сложное для главы бизнес-империи. Продумал этот нюанс заранее.
В газетах и журналах видела много статей о Себастьяне Гранд, как о главном прорыве в ведении бизнеса. И подумать не могла, что это его ненастоящее имя. Интересно, как его на самом деле зовут? Так, сбиваюсь с мысли. Снова. Нужно действовать дальше — потом спрошу.