Принуждение
Шрифт:
— Просто в один сочельник ты слишком сильно зацепила меня. Ты с таким аппетитом ела ту индейку, пальцы облизывала.
— А я все думала, почему ты так на меня смотрел.
— Теперь знаешь.
На его ответ девушка широко улыбается и тянется к его губам. Ответ вроде бы ее удовлетворил. А самого Себастьяна?
Входящий звонок заставил подпрыгнуть парочку на месте от неожиданности и разорвать только что соединившую нить доверия. Ненадолго. Лолита неохотно оторвалась от Себастьяна и потянулась к своему старенькому айфону.
— Слушаю.
— Доброе утро, Долорес, — звучит строгий голос из динамика. Зачем только его включила? — Прости, что не со своего телефона звоню, но я не мог не сообщить…
— Что-то случилось? — тело девушки мгновенно каменеет, а грудь больше не вздымается вверх-вниз. Себастьяна это напрягло не меньше.
— Не совсем. Адам просил вас прийти, сказал, это срочно.
«Опять братец ненаглядный», — подумал про себя мужчина, но, стоило взглянуть на ошарашенные глаза Лолиты, развивать эту мысль не стал.
— Передайте моему брату, что больше не стоит меня беспокоить по пустякам. Всего хорошего, — и сбросила вызов, кинув телефон на кровать.
Губы сразу поджала, руки скрестила на груди, а голубой взгляд смотрел лишь на брошенный телефон. Не отрываясь. Насупилась его девочка, но что он может сделать? Как унять ее боль? Видит же, что не в восторге от ссоры с родным человеком.
— Поговори с братом, — прерывает тишину мужчина, обняв сзади напряженную Лолиту. Вряд ли он предложил бы эту идею когда-нибудь еще, вспомнив скверность ее братца, но видеть переживания девушки не мог.
— Ты серьезно? — выпучила глаза на Себастьяна. — Но он чуть не продал меня! Он же…
— Знаю. Но он твой единственный родственник.
— Почему ты просишь об этом? — прищурила глаза, повернувшись к нему лицом.
— Потому что я знаю, каково это, когда ты годами не разговариваешь с родным человеком из-за непонимания. Не хочу для тебя такой же участи.
Мужчину едва ли не передернуло от этих слов. Он не хотел вспоминать прошлое. Не желал бередить старые раны. От них пора избавиться, и чем скорее, тем лучше.
— Выполни мою просьбу, и не спорь.
Себастьян снова зафиксировал шею девушки и потянулся за поцелуем. В этот раз не столь жестким, но и не нежным. Именно в нем они показывали всю палитру чувств друг к другу. Только что зарождающихся, не окрепших и предвещающих прекрасные отношения.
Вряд ли они предполагали, что в скором времени жизнь повернется на сто восемьдесят градусов, что вот так, по щелчку пальцев, смогут переступить через собственные принципы и пойти на уступки. Глупо, правда?
Однако ни Лолита, ни Себастьян об этом не задумывались, наслаждаясь обществом друг друга…
Глава 35
И почему я поддалась на провокацию Себастьяна? Почему сейчас одеваюсь, выхожу из дома навстречу брату, когда пообещала самой себе больше не связываться с этим человеком? Я так и собиралась сделать, пока Себастьян не посмотрел мне нежно в глаза и не коснулся рукой моей щеки. Бред на самом деле, не по этой причине я согласилась.
Просто в глубине души понимала, что он прав.
Адам — мой единственный родной человек, моя половинка с самого рождения, а я даже не дала ему права высказаться, как когда-то и Эндрю.
Когда-то говорила себе, что больше не переступлю порог отделения онкологии, больше не поднимусь на третий этаж, ставший за полгода родным, не поздороваюсь с доктором Коннором, который блеснул глазами и улыбнулся, словно ждал долгое время мое появление.
И никогда в жизни не зайду в палату брата, который поступил со мной слишком жестоко…
— Привет, детка, — Адам непринужденно улыбается, как всегда, но, когда натыкаюсь на голубой взгляд, вижу в нем… облегчение, что ли. Или радость. Или неожиданность. Не знаю. Не могу точно сказать, но в сердце в мгновение ока становится чуть теплее, чем раньше.
Может, Себастьян был прав?
— Не называй меня так!
— Как скажешь. Поговорим? — он стучит ладонью по кровати.
— Давай.
Присаживаюсь рядом с ним и тут же попадаю в теплые братские объятья, по которым соскучилась за дни разлуки. Как бы ни отрицала, как бы ни корила его и не называла гадом, он все равно останется моим братом. Навсегда. Я с этим ничего не поделаю. Даже если он совершил преступление, даже если употреблял в свое время наркотики.
Даже если хотел продать меня…
Тут же вспоминаю главную причину обиды. Даже не так — презрения. Разум затмился, когда я оказалась в палате, не хотел видеть истину. Теперь эта пелена спала, а я отодвинулась от брала, глядя в его недоуменные глаза.
Но я обещала ему, и это единственное, что удерживает от побега…
— Рассказывай, — прошу слишком равнодушно, но даже я слышу в своем голосе толику волнения.
Адам глубоко вздыхает, опускает глаза, глядя на свои побледневшие и обколотые после капельниц руки, и наконец-то выдает:
— Давай с самого начала…
Три года назад
Никогда в жизни так сильно ненавидел пробки, как сейчас. Никогда не желал, чтобы все машины на дороге растворились в один миг, и мы наконец-то доехали до места назначения. Поскорее бы избавиться от этого груза, поскорее бы убедиться, что этот человек врет и вернуться домой к сестре. А она волнуется, наверняка заперлась наверху на все замки и трясется от страха, как в детстве, когда ударит молния.
Почему она так наивно поверила какому-то незнакомцу? Сам не знаю. Да и я не нашел ни единого признала лжи, пока не сел в его машину и не начал обдумывать ситуацию. Наверняка кто-то реши нас разыграть, и если это так, то шутка не самая удачная. За это и по морде получить можно. Родители всего лишь задерживаются в магазине, не более того. Нам бы сообщили из полиции, если бы с ними то-то произошло, а не приходил какой-то пакистанец, разодетый, как чертов богатенький мажор. Хорошо, что я Эндрю тайком написал, чтобы приглядел за Ло, на душе было неспокойно.