Принять учись
Шрифт:
Помню, как дети во дворе и школе много издевались и смеялись надо мной, постоянно указывали мне на то, что я никому ненужный ребёнок, которого все бросили, и какая моя мама нехорошая гулящая женщина. С одной стороны меня это задевало, мне было обидно от того, что они не знают правду, а когда я попыталась её донести до них, от меня лишь отмахнулись и сказали, что я всё выдумала. А с другой стороны, я знала, что действительно не нужна своей матери, а отца попросту нет в живых, но всё равно продолжала защищать честь мамы.
Когда мне стукнуло девять, к нам пришли какие-то незнакомые люди и сказали, что мою маму
Вот так я и оказалась в детском доме. Тут хватало и хороших ребят, и плохих. Каждый был сам за себя и, как говориться, выживал сильнейший. Всё это в купе сделало мой характер боевым. Жизнь научила меня всё делать самой, заботиться о себе самостоятельно и сражаться за себя. Как-то мне даже говорили, что я пацан в юбке. Всегда смеялась с этого, а порой использовала, как козырь. В первые месяцы в детском доме я заметила, как другие издеваются над маленькой девчушкой, которая не могла дать им сдачи. В общем терпилой. А сама эта девочка была такой сияющей, яркой, как солнышко, несмотря на то что жизнь лишала её родителей. И в какой-то момент я просто не выдержала и встала на её защиту. Это стало началом нашей дружбы. Мы были, как ни разлей вода. Воспитатели в детском доме говорили, что Мира яркое и доброе, лучезарное солнышко, а я холодная ледышка, как снежная королева. Что есть, то есть.
А через несколько лет, когда мне было четырнадцать, я узнала, что моя мама умерла. Виктор Тихонович тогда пришёл и сообщил эту новость. Что я почувствовала в тот момент? Каплю сожаления, долю сочувствия и облегчения. Она сама себя сгубила, а с меня словно спали оковы мук совести. Я искренне считала, что плачевной жизни моего родителя пришёл конец и она наконец-то сможет спать спокойно.
Когда мы выпускались из детского дома, то каждая получила по однушке, но мы решили разменять их на одну двушку, чтобы жить вместе. Поскольку мы смогли поступить на бюджет, то могли спокойно зарабатывать чисто на свою жизнь. Я работала барменом, а Мира фрилансерила: печатала тексты, корректировала и так далее. У неё это хорошо получалось.
— Лето на дворе, какая практика?
Бесит меня, что они до сих пор не могут запомнить, что моё свободное лето размером с август и только.
— Мирок, ну хоть ты ей скажи, — всё не унимаясь, обращается Ника к моей лучшей подруге.
Грязный ход, потому что знает, что Мире я никогда не откажу, если она попросит. Остаётся только одному богу молиться, чтобы Мира не захотела пойти на эту чёртову вечеринку.
— Ника, — говорю я, — радуйся, что ты уже сдала сессию и можешь быть свободна, —
На новом месте работы, я надеюсь, меня попросили приготовить что-нибудь необычное. Ну, блять. Говорят, удивите нас. Но пока я вижу только старое и невпечатляющее. Поэтому приходится делать пометки в блокноте, чтобы потом придумать что-то своё.
— А практика у меня будет до середины июля точно, как ни крути.
— Как может быть интересно копаться в камнях? — бурчит Ника.
Я глянула на неё так, что та сразу замахала руками, мол чур меня и повернулась к Мире. Опасно, блин. Мира не подведи, прошу тебя.
— Ой всё, ну тебя, фанатка камней. Мирок, я всё ещё жду от тебя поддержки, — скрестив руки на груди, говорит Ника, а сама глазами стреляет в мою сторону, чтобы проверять обстановку. А Мира преспокойно так сидела себе на диванчике и листала очередную новую книгу по истории чего-то там.
— Я хоть сама и не горю желанием идти на эту вечеринку, — ну всё, уже по голосу и постановке слов в предложении понимаю, что вечеринке быть, как и моей бренной тушке на ней, — и предпочла бы остаться дома и полистать…
— Зануда, — перебивает её Ника.
— Но если мы не пойдём, — флегматично продолжает говорить Мира, которую совсем не волнует и не трогает, что её нагло перебили, — кто тогда будет спасать Нику от приключений на задницу, которые она, как всегда, с лёгкостью сможет найти?
А вот это Мира говорит уже глядя прямо на меня. Я аж спиной чувствую её взгляд. Ника в этот момент выпучила глаза и уставилась на Миру, типа она удивлена и не согласна с этим высказыванием, но мы-то все, знаем правду.
А вот Мира прекрасно знает, что у меня гиперчувствительность к опеке о своих друзьях, немногочисленных к тому же, и порой этим пользуется. Но также она знает, что без меня они действительно смогут попасть в неприятности. Хоть на Влада и Глеба можно в целом рассчитывать, но, если эти два брата акробата пустятся во все тяжкие, про помощь в их лице можно забыть и тогда отдуваться придётся мне одной. Нет уж, увольте. Но заразы, пользуются тем, что я в отличии от них, всегда остаюсь в здравом уме и не поддаюсь эмоциям. К тому же Мира привыкла, что я всегда рядом. Ей со мной спокойнее, так по крайней мере говорила сама Мира. После этих слов довольная Ника закивала головой в знак согласия, как болванчик. Мира всегда могла уговорить меня на что угодно.
— Чтоб вас черти покусали, изверги, — устало вздыхаю я, понимая, что отказаться вариантов нет.
Откидываюсь на спинку кресла и взъерошиваю волосы на голове, чтобы разогнать мысли. Студенческая вечеринка в честь окончания учебного года, которую организовывала местная молодёжная тусовка, обещала быть фееричной. А зная какой Ника порой бывает шебутной, за ней нужно было приглядывать одним газом. А вот если ещё и Алёна пойдёт, а она точно пойдёт, потому что эта звездень не пропустит такое событие, то отказаться у меня точно шансов нет. Для меня это будет не вечеринка, а очередная работа нянькой. А если учесть, что собираться там будут студенты со всех вузов и колледжей города, то народу будет чертовски много. Не люблю большое скопление людей. Это раздражает, но при этом я работаю в баре. Но это другое дело, там атмосфера иная.