Природа человеческих конфликтов: Объективное изучение дезорганизации поведения человека
Шрифт:
Когда наука дошла до возможности объективно изучать психологические явления, дело на этом участке исследований перешло в новую фазу, но принципиально не улучшилось. Положительно настроенные авторы решили, что говорить о дезорганизации поведения как о предмете психологии довольно трудно и, когда человек «теряет равновесие», поведение подпадает под власть некоторых физиологических процессов, утрачивая свой специфически психологический организованный характер. Сам аффект, или невроз (еще сильнее это выражено при психозе), начал рассматриваться как явление физиологическое (или патофизиологическое). Изучая его, считали совершенно достаточным описать отдельные физиологические симптомы, которыми он характеризуется, и теория эмоций Джемса – Ланге была теоретическим оправданием такой капитуляции психологического исследования и передачи всей области аффектов чисто физиологическому изучению.
Совершенно понятно, что, пойдя по такому пути, наука, собственно, лишилась теории дезорганизованного поведения, которая на много лет была подменена описанием физиологических симптомов дезорганизации. Ни В.
Преодоление симптоматологической точки зрения на аффекты и дезорганизацию поведения пришло от самой физиологии. Работами У. Кеннона [7] было доказано, что наличие отдельных физиологических симптомов еще ни в коей мере не исчерпывает аффекта и что для объяснения его должны быть привлечены некоторые целостные функции организма. В самой постановке проблемы У. Кеннон указал, что аффект может быть понят лишь как функция поведения животного и что его структура не может быть совершенно изучена вне тех структурных отношений, которыми характеризуется поведение животного в конкретной ситуации и которые вызывают в коре (а через нее и в подкорковом аппарате) совершенно определенные конфигурации возбуждения. С иной стороны подошел к этой же проблеме другой крупнейший физиолог – И. П. Павлов. Его опыты [8] с блестящей ясностью показали, что аффект не является совершенно специфичным состоянием, характеризуемым постоянными и всегда определенными симптомами. Самый аффект может быть понят лишь из всего поведения животного, он является продуктом этой деятельности, результатом определенных нарушений в поведении. Павлов получал неизменно резкие аффективные «срывы» и острую дезорганизацию поведения каждый раз, когда условно-рефлекторная деятельность животного вступала в состояние конфликта, когда животное оказывалось не в состоянии осуществить две взаимно исключающие друг друга тенденции или оказывалось неспособным адекватно ответить на какую-нибудь императивную задачу.
7
Cannon W. B. The James-Lange theory of emotions: a critical examination and an alternative theory // American Journal of Psychology, 1927, 39, 106–124.
8
Павлов. И. П. Указ. соч.
В обоих этих случаях – в работах Кеннона и Павлова — исследователи впервые взглянули глубже на аффект как на дезорганизацию поведения и, выйдя из пределов описания отдельных его симптомов, со всей серьезностью поставили вопрос о его возникновении, механизмах, динамике.
Если аффект оказывался стоящим в зависимости от судьбы общей активности организма и появлялся, когда с этой активностью что-то случалось, то совершенно понятно, что к его изучению можно было подойти с другими методами и другими концепциями, чем те, которые прилагались к нему описывавшими отдельные физиологические симптомы исследователями. На место прежних попыток, рассматривавших аффективные явления наряду с другими явлениями психологической жизни (интеллектом, волей), выдвигалась концепция, смотревшая на аффект как на одно из следствий человеческого поведения, как на изменения, испытываемые человеческой деятельностью; вместе с этим в исследования с необходимостью вносились и новые, по существу психологические концепты. Исследователя начинали совсем в новом свете интересовать вопросы отношения аффекта к общей активности и ее структуре, к вербальному поведению, к общим формам регуляции человеческой деятельности; он начинал подходить к его изучению, ставя вопросы о его структуре, об отдельных его типах и слоях, о его влиянии на социальную деятельность человека. Те проблемы, которые были немыслимы или несущественны при физиологическом рассмотрении аффекта, выдвигаются на первый план при его рассмотрении в психологическом аспекте [9] .
9
Употребляя термин «психологический», мы отнюдь не мыслим себе обязательно субъективного изучения аффектов. Мы просто хотим этим сказать, что сама проблема аффекта вводится в систему изучения личности и ее активного поведения.
У целого ряда психологов мы встречаем позиции, вводившие аффект в систему активного человеческого поведения, а его изучение – в систему целостной психологии. Дьюи [10] был, пожалуй, первым, который указал на тесную связь эмоции и активности человека, выдвинув положение, что эмоция проявляется при задержке человеческой активности; к этому взгляду в основном присоединились в своих исследованиях и Уотсон [11] , Кантор [12] , Марстон [13] и Маккерди [14] . Они
Все это создает для психолога, изучающего аффект, достаточно прочный теоретический фундамент и заставляет констатировать, что уже намечаются тенденции к сближению точек зрения на этот вопрос.
10
Dewey J. The theory of emotion // Psychological Review, 1894, vol. I; 1895, vol. II.
11
Watson J. B. Psychology from the standpoint of a behaviorist. – Philadelphia: Lippincott, 1919.
12
Kantor J. R. Principles of psychology. 1924–1926. The psychology of feeling and affective reactions // American Journal of Psychology, 1923; An attempt towards a naturalistic descriptions of emotions // Psychological Review, 1921.
13
Marston W. M. Emotions of normal people. – New York, 1928.
14
MacCurdy J. T. The psychology of emotion. – New York: Harcourt, Brace, 1925.
15
Lewin K. Vorsatz, Wille und Bedurfnis // Psychologische Forschung, 1926, Bd. 7(4);
Lewin K. Die Entwicklung der modernen Willenspsychologie und Psychotherapie. 1929.
Однако, если в теоретическом взгляде на аффект как своеобразную форму поведения, бесспорно, начинают устанавливаться некоторые общие точки зрения, то конкретные исследования оказываются здесь в значительной степени отстающими.
В самом деле, если аффект является судьбой активности, то и от конкретных исследований мы должны ждать, что именно это положение ляжет в основу экспериментального изучения аффекта и что исследование дезорганизации человеческого поведения пойдет именно по пути изучения аффекта как формы человеческой активности. Однако именно этого мы, к сожалению, до сих пор не видим. Психологический эксперимент оказался здесь консервативнее психологической теории, и психологи десятков лабораторий продолжают заниматься описанием отдельных характерных для аффекта симптомов дыхания, пульса, мимики, психогальванических феноменов, совершенно не заботясь о том, чтобы изучить роль этих отдельных моментов в общей динамике поведения и связать это изучение с участием тех систем, которые, бесспорно, играют в организации поведения и в его дезорганизации решающую роль.
Мы попытаемся пойти именно по этому пути и изучить симптомы, механизмы и динамику аффекта как одной из существенных форм дезорганизации человеческого поведения. Мы попытаемся специально задуматься над условиями возникновения этой дезорганизации, над теми системами, которые играют в ней решающую роль, и обратимся к физиологическим процессам с методологией психолога, ни на минуту не забывая, что мы изучаем структуру и функцию человеческого поведения.
2. Пути исследования
Задача нашей работы сводится к тому, чтобы изучить как можно детальнее механизмы дезорганизации человеческого поведения и установить некоторые законы, которым они подчиняются. Мы заранее можем предполагать, что распад поведения при аффективных процессах или при неврозе не всегда является одинаковым, что он имеет некоторые типические формы и следует своим правилам; дезорганизация поведения также имеет свою структуру, и ее мы должны изучить с тем же вниманием, как и структуру организованных психологических процессов. Задача эта оказывается далеко не простой, и мы стоим перед необходимостью определить те пути, которые приведут нас к удачному ее разрешению.
Мы сразу же должны отвести попытки субъективного изучения поставленных перед нами задач. Эмпирическая психология, пытавшаяся познать детали аффективных процессов путем углубленного самонаблюдения, дала прекрасные описания отдельных эмоциональных состояний, но оказалась совершенно бессильной создать какую-нибудь твердую почву и для описания механики аффектов, и тем более для их каузально-динамического объяснения. Бесплодность идеалистической психологии, пожалуй, больше, чем где-либо, сказалась на изучении эмоций и аффектов, и детальное описание отдельных «душевных проявлений», пожалуй, ни на шаг не продвинуло вперед наших реальных знаний о механизмах человеческого поведения, «выведенного из равновесия».
Совершенно понятно, что бесплодность чисто субъективного анализа не могла не толкнуть психологов на то, чтобы путем изучения «сопровождающих аспектов» телесных явлений изучить структуру и динамику аффективных процессов. Тот шаг, который сделал в свое время В. Вундт, обратившись к аффективной психофизиологии, был огромным принципиальным сдвигом в истории психологической науки; однако ряд десятилетий, прошедших с первого применения физиологической методики изучения аффектов, показал, что хотя в попытке Вундта была значительная методологическая новизна и хотя примененная им методика была огромным революционным сдвигом, она не могла не привести к безнадежному тупику.