Природа. Человек. Закон
Шрифт:
Тут уж самые светлые умы пришли в недоумение и самые радужные энтузиасты сникли. Потому что великолепная и единственно верная идея — передать все контрольные и распорядительные функции всем природным комплексом страны и его ресурсами единому органу — Госкомприроде СССР данным решением, по существу, сводится на нет. Ибо природа, как нам уже известно, едина, и как только из этого единства вычленяется какая-то часть, рушится весь ее комплекс. То же самое и с контролем и управлением природными ресурсами. Госкомлес отвечает, значит, за лес. А за зверье в лесу кто отвечать будет? Опять Главохота или появится какой-нибудь Госкомзверь? А за речки лесные и таежные? А за болота? А за нерестилища в реках? Госкомвод, Госкомболото, Госкомрыба? А если их не будет, что станется
«По нерестовой реке сверху шли, как танки-амфибии, огромные японские лесовозы и волокли за собой длинные хвосты кедровых хлыстов. Шли, обрушивая берега, подымая донную гальку, превращая родниковое чистое нерестилище в грязевой поток. Вот она трелевочная дорога!.. Зачем прокладывать лежневки? Зачем тратить на это время? Когда можно просто и «дешево» возить лес по днищу реки: слава богу, река неглубокая, днище ее твердое (ведь горная река!)… И никаких тебе хлопот… А что гибнет нерестилище, что исчезла рыба, искалечена тайга… Наплевать. Ведь за это министерство не отвечает» (Лит. газ., 1987, 10 июня).
«…лесопользователи обязаны:
наиболее полно и рационально использовать переданные им лесосеки, лесонасаждения, отведенные под подсочку, лесные сенокосы и другие лесные угодья;
не оставлять недорубов (начатых рубкой лесосек), а также заготовленной древесины на местах рубок и в лесу после истечения сроков ее заготовки и вывозки, устанавливаемых Правилами отпуска древесины на корню в лесах СССР;
вести работы способами, не допускающими возникновения эрозии почв, исключающими или ограничивающими отрицательное воздействие лесных пользований на состояние и воспроизводство лесов, а также на состояние водоемов и других природных объектов…»(Основы лесного законодательства Союза ССР и союзных республик, ст. 34).
Да, да, Министерство лесного хозяйства, а позже Госкомлесхоз СССР так и не ответили ни разу за все эти гибели, исчезновения, калечения. А кто привлечет их к ответственности, не сами ли себя? Охрана леса стала для них десятистепенным делом.
«Госкомлесхоз СССР получает от Госплана СССР в возрастающем объеме задания на промышленную заготовку леса (выделено нами. — Авт.), то есть выполняет несвойственные ему функции лесозаготовителя. Значительная переориентация хозяйственной деятельности за последние 10–15 лет привела к тому, что предприятия Госкомлесхоза СССР заметно снизили уровень выполнения своих прямых обязанностей по ведению лесного хозяйства, восстановлению лесов, их охране от пожаров. Занимаясь в больших объемах промышленными рубками и практически бесконтрольно распоряжаясь лесосечным фондом, они, по сути, потеряли возможность осуществлять на должном уровне государственный контроль за рациональным использованием лесов. Особенно остро это сказалось на ведении лесного хозяйства в многолесных районах страны, где потребность в лесовосстановительных работах в связи с большим объемом рубок чрезвычайно велика, а уровень лесохозяйственного производства и обеспеченность трудовыми ресурсами крайне низки» (Правда, 1988, 7 марта).
И если так он выполняет свои прямые обязанности по охране и восстановлению лесов — просто-напросто сводит, запустошает их, то что же ожидать от Госкомлесхоза зверью, речкам, рыбе — всему тому, за что он вовсе не несет никакой ответственности? Что — мы уже знаем: уничтожения.
И от того, что Госкомлесхоз, согласно выше приведенному решению, соскоблит на своей вывеске три последних буквы, ничего не изменится. Все та же лиса охраняет изрядно опустошенный курятник. Все то же мочало мотается на колу.
Так что же, ставить в каждом лесхозе страны, на каждой лесосечной делянке еще и по контролеру Госкомприроды СССР? Не слишком ли накладно будет? И где их столько взять? Да и толку от них не будет никакого. Ибо не они, а лесхозы по вышеприведенному решению остаются хозяевами в лесу. А хозяин этот — что хотит, то и воротит, как мы уже убедились.
Еще большую тревогу вызывает и то, что, согласно тому
Мы вовсе не собираемся ни разбирать, ни вмешиваться в организационную структуру и чисто производственные дела Минлеспрома. Его право строить структуру своих подразделений так, как оно считает нужным. Но вся беда в том, что комплексные эти лесохозяйственно-промышленные объединения предлагается сделать полным и, по существу, совершенно бесконтрольным хозяином в лесу. Сама идея просто замечательна, впрочем, как и все подобные идеи. Постоянно действующие лесхозпромобъединения получают в дар огромные площади лесов навечно и в полное свое распоряжение. Само и сводит лес, само и сажает, и выращивает новый, который впоследствии- через 100 лет! — будет снова сводить. Так рубка леса и лесовозобновление объединяются в одних хозяйских руках и по идее этот хозяин должен сегодня, сейчас неусыпно и трогательно заботиться о том, что он будет рубить в 2090-х годах. Идиллия, да и ТОЛЕКО!
Идея не нова. И взята она из феодальных времен и представлений о добром сюзерене, который печется о благе ближних не только потому, что он добр сам по себе, но и оттого, что не может не думать о своих собственных наследниках, судьбе и благосостоянии потомков своего рода и потому обязан вести себя благонравно и преумножать богатство своих подданных и подвластных ему территорий в расчете на то, что на этой основе его род достигнет высочайшего расцвета века спустя после его нынешней жизни.
Не будем вдаваться в подробности, как именно осуществлялась эта идея в феодальные времена. Об этом известно всем достаточно хорошо. Да и как эта идея срабатывала и срабатывает в социалистические времена тоже хорошо известно.
Было уже, было и это — леспромхозы и лесокомбинаты — прообраз объединений по той же самой идиллической картинке уже были полными хозяевами в лесу и так пеклись о лесовозобновлении, что пришлось создавать лесхозы и Министерство лесного хозяйства, только бы совсем не запустошить леса страны. Лесопромышленные предприятия и до сего дня по идее обязаны крайне бережно относиться к лесным богатствам и заботиться о лесовосстановлении. По идее. А на практике? Вот что отмечалось на совместном заседании Комиссий по промышленности и Комиссий по охране природы и рациональному использованию природных ресурсов Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР, рассматривавших вопросы о том, как соблюдает требования экономики и лесного законодательства Минлесбумром СССР:
«В отрасли сложилось положение, с которым нельзя больше мириться. С одной стороны, здесь длительное время не выполняются планы производства важнейших видов продукции, с другой — ценнейшее сырье плохо перерабатывается, а то и просто направляется в отвал или сжигается. На заседании с тревогой отмечалось, что в прошлой пятилетке на лесосеках было оставлено около 14,5 миллионов кубометров недорубов и почти 6 миллионов кубометров заготовленной древесины. Уничтожен подрост на площади 200 тысяч гектаров, не очищено от порубочных остатков свыше 530 тысяч гектаров лесосек. Не налажен полный учет древесных отходов, а из тех 60 миллионов кубометров, которые учтены, в производство вовлекается лишь немногим больше половины». Считать, что те, кто сегодня выполняет свои прямые обязанности из рук вон плохо, наносят экономический ущерб не только стране, обществу, нам с вами, но и самим себе (6 млн. кубометров уже заготовленной, но не вывезенной древесины стоит по меньшей мере 150 млн. рублей, недополученных Минлесбумпромом), вдруг начнет заботиться о том, что и выгоды никакой не приносит — одни только затраты средств, оборудования и человеческого труда — и даст отдачу через 100 лет, это значит быть действительно неисправимым, по меньшей мере наивным идеалистом. Да даже если они вдруг по щучьему веленью, по чьему-то там хотенью волшебным образом преобразятся и начнут печься о посадках и вообще лесовозобновлении, это нанесет еще больший экономический и экологический ущерб стране.