Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе
Шрифт:
Такими словами, в кажущихся тривиальными обстоятельствах, мы выражаем фундаментальную потребность в эмоциональных отношениях и тоску при мысли о расставании с теми, кого любим. Поэтому сепарационная тревога является отражением болезненного ощущения, которое в большей или меньшей мере является осознанным и сопровождает восприятие быстротечности человеческих отношений, собственного существования и существования других. В то же время это является структурирующим переживанием для Эго, поскольку восприятие боли одиночества, во-первых, убеждает нас в том, что мы существуем в качестве отдельных и уникальных существ, уважающих других, и, во-вторых, в том, что эти другие отличаются от нас. Таким образом, сепарационная тревога создает основу нашего чувства идентичности и нашего знания о других – тех, кого мы, психоаналитики, привыкли называть «объектом», чтобы отличить их от «субъекта».
Как манифестирует
Сепарационная тревога обычно проявляется в эмоциональных реакциях, которые можно описать, как чувства, возникающие в ситуации расставания (разлуки), когда мы переживаем одиночество, ощущение брошенности, грусть или злость, фрустрацию или отчаяние. В зависимости от степени тревоги, эмоциональная реакция на сепарацию может принимать любую форму аффективного ряда. Эти реакции могут быть выражены относительно слабо, в форме беспокойства и печали, и могут быть трудно переносимыми, как проявления психических (депрессия, мания, суицид), функционально-соматических (поражающих функции) или психосоматических (вызывающих органные повреждения) расстройств. Сепарационная тревога является одной из наиболее распространенных непосредственных причин патологических проявлений, ответственных, в частности, за многие формы психических и соматических заболеваний или несчастных случаев.
Способность сдерживать тревогу (в частности, сепарационную) варьирует, при этом нормой считается способность данного индивида совладать с тревогой и прорабатывать ее. Тем не менее, эту способность можно развить, а тревога может возникать в результате действия внутренних и внешних причин, как мы увидим далее, двух взаимосвязанных факторов. С другой точки зрения, реагирование на сепарацию или потерю объекта в большинстве случаев коренится в бессознательном и имеет значение, находящееся вне сознательной сферы субъекта. Перейдем к рассмотрению этого вопроса.
Между сознательным и бес ознательным
Давайте рассмотрим сепарационную тревогу в терминах сознательных и бессознательных психических феноменов – то есть в соответствии с первой топографией Фрейда (Freud, 1915е).
Как правило, при относительно хорошей толерантности к сепарационной тревоге субъект тревоги в значительной степени осознает, что сепарация касается катектированных отношений со значимым человеком и переживаемые чувства, к примеру, печаль или одиночество, имеют отношение к сознательным связям в отношениях с этим человеком. Общеизвестно, что любая психическая реакция имеет сознательный и бессознательный компоненты. Однако бессознательные механизмы превалируют, когда тревога чрезмерна, и тогда субъект защищается от натиска тревоги, изгоняя ее в бессознательное, используя любые защитные механизмы, такие, как вытеснение, смещение или другие виды защиты. Далее мы увидим, что при слишком интенсивной тревоге используется расщепление Эго и отрицание эмоций. В результате действия защитных механизмов, в случае сепарации или утраты катектированного объекта, субъект, страдающий от сепарационной тревоги, не осознает, с кем связаны его страдания, или не отдает отчета в своих чувствах.
Например, при чрезмерно болезненной сепарации субъект может сместить чувство печали и покинутости и переживать их в отношении кого-то другого, не сознавая того, что не испытывает печали в отношении человека, отсутствие которого действительно является ее источником. Такого рода смещения чувств часто можно обнаружить в основе парапраксиса.
Упомянутые защитные механизмы смещения и парапраксиса, направленные против восприятия тревоги, являются феноменами, большей частью ускользающими от сознательного субъекта. Фрейд назвал «бессознательным» тот уровень, на котором находятся эти феномены, чтобы отделить их от опыта, воспринимаемого на сознательном уровне. Стороннему наблюдателю зачастую достаточно легко установить причинные связи между сепарацией и многочисленными бессознательными проявлениями соответствующего типа тревоги. Вместе с тем все выглядит совершенно иначе для встревоженного человека, который не способен увидеть какую бы то ни было взаимосвязь между феноменами, ускользающими от него, так как они находятся вне поля сознательного, то есть в бессознательном. Возвращаясь к упомянутому примеру смещения, сам заинтересованный человек не осознает того, что направляет свою печаль или гнев на того, кто не является истинным объектом этих чувств.
В отношении сепарационной тревоги можно наблюдать то же, что обнаружил Фрейд в случае многих психических заболеваний, – когда человек, имеющий симптомы, связанные с этим типом тревоги, наконец убеждается в их бессознательных истоках; сознание, оживляясь в трансферентных отношениях, помогает разрешить эти симптомы. Это один из основных принципов психоаналитической работы.
Проведем сравнение между скорбью (печалью) и сепарационной тревогой. В случае нормальной скорби страдающий осознает связь между грустью, сепарацией и потерей любимого человека, в то время как при патологической скорби эта связь имеет тенденцию становиться бессознательной: страдающий от сепарации или утраты едва ли дает себе отчет в том, кого он утратил, или, по меньшей мере, – что он утратил (Freud, 1917 [1915]). Пока субъект не сможет осознать бессознательные узы, привязывающие его к объекту, невозможно начать проработку скорби, через которую он может отделиться от объекта и разрешить симптомы. В сравнении с другими подходами к сепарационной тревоге, психоаналитическое исследование является особенно ценным, поскольку дает потенциальную возможность проработать неосознаваемые феномены.
Фрейд, сепарация и утрата объекта
Основные бессознательные реакции индивида на сепарацию и утрату объекта были описаны Фрейдом. На протяжении всей жизни он исследовал истоки этих психологических реакций и причины их многообразия. Он задавался вопросом о том, что вызывает боль? Что приводит к возникновению тревоги? Что вызывает патологическую печаль? И какова природа нормальной печали? Ответы Фрейда содержатся в двух крупнейших работах.
В книге «Печаль и меланхолия» (Freud, 1917е [1915]) Фрейд открывает, что причиной депрессивной реакции на утрату объекта является частичная идентификация с утраченным объектом и смешение с ним, как защита от чувства утраты. В «Печали и меланхолии» Фрейд начинает придавать большее значение отношениям субъекта с внутренними и внешними объектами, в то время как понятие объекта, так же как и Эго, становится все более определенным (специфичным). Несколькими годами позже, модифицировав свои прежние взгляды на происхождение тревоги, используя вторую топографию с новым разделением психического аппарата на Эго, Супер-Эго и Ид (дополняя первую топографию, согласно которой осуществлялось деление на сознательное, предсознательное и бессознательное), Фрейд рассматривает тревогу как аффект, переживаемый Эго. Начиная с работы «Подавление, симптомы и тревога» (Freud, 1926d), он приписывает тревогу фантазиям страха сепарации или утраты объекта. Фрейд рассматривает тревогу как состояние психической беспомощности Эго при столкновении с угрозой опасности, возвращающей состояние психической и биологической беспомощности, переживаемой младенцем в отсутствии матери, существа любимого и в высшей степени желанного. Таким образом, у Фрейда страх сепарации является прототипом тревоги.
Потребовалось определенное время для признания этих новых взглядов Фрейда, согласно которым сепарация и утрата объекта являются превалирующими в причинно-следственных отношениях тревоги и защитных механизмов; на самом деле некоторые психоаналитики до сих пор оспаривают их. На мой взгляд, основным камнем преткновения является трудность в определении роли фантазий в сравнении с реальностью в случае сепарации и утраты объекта.
Обсуждение этого важного вопроса позволит нам лучше понять возможности психоаналитического подхода к решению проблемы, лежащей на пересечении реальности и фантазии, – то есть между внешней и психической реальностью.
Реальность и фантазия сепарации и утраты объект
Проблема отношений между внешней и внутренней реальностью наиболее остро проявляется в крайне выраженных формах сепарационной тревоги. По-видимому, это связано с распространенным употреблением термина, подразумевающего реальную сепарацию или утрату объекта, и склонностью недооценивать роль фантазий, то есть бессознательных желаний, якобы послуживших причиной исчезновения объекта.
Психоанализ учит рассматривать реальные переживания сепарации не только как факты действительности, но и как события, которые интерпретируются на языке фантазий. И наоборот, можно наблюдать, как фантазии и отношения с внутренними образами объектов оказывают прямое влияние на отношения с реальными людьми через постоянное двустороннее движение механизмов проекции и интроекции.
Важность фантазий в сравнении с реальностью при сепарационной тревоге и утрате объекта по-разному оценивалась психоаналитиками. Аналитики, интересующиеся изучением последствий реальных случаев сепарации и утраты, естественно, придавали большее значение пониманию сепарации преимущественно как проблемы отношений с внешней реальностью, которая находится за пределами специфической сферы психоанализа.
Это относится к работам Анны Фрейд, Спитца и Боулби, посвященных, в частности, сепарации детей от реальных людей и (в трансферентных отношениях) сепарации от реальной личности аналитика. К примеру, Анна Фрейд считала, что переживание сепарации от психоаналитика во время анализа снова пробуждает воспоминания о действительных сепарациях в детстве, оживающих в переносе (Sandler et al., 1980).