Приручить Цербера
Шрифт:
Кукла опомнилась и, нежно обхватив лицо Цербера ладонями, повернула к себе, проверяя нанесенный ущерб.
— Даня, ты в порядке?
Если бы Настю пырнули ножом в ответ, и то было бы легче. «Даня? Какой он тебе Даня?» Унижение из-за Лероса, которое накрыло горячей волной, презрительный взгляд куклы, слишком элегантной, чтобы быть обычной игрушкой, — все это оглушило и заставило умолкнуть. Настя развернулась и, ничего вокруг не замечая, выбралась на улицу, чтобы дохнуть свежего воздуха. Валера догнал ее и сказал:
— Слушай, я домой.
— Что? А, да… хорошо. Прости меня, Валер. Я эгоистичная
— Да все в порядке, ты-то здесь при чем. Да и не хотелось мне связываться с этим клубом. — Но Настя знала, что это ложь. Все студенты мечтали попасть в «Бронкс».
— Я за тобой утром в семь тридцать заеду, — пообещала она, еле ворочая языком. — На дачу к Прохорову. Помнишь?
— Да, спасибо тебе огромное. Извини, если не справился.
— Ты просто супер, Валера, не мели чепухи.
Он подмигнул на прощание и, выйдя к дороге, тормознул такси. А Настя продолжала стоять под дождем, дрожа от ярости. Вскоре на плечи опустилось тепло: на нее набросили пиджак, который пах Цербером.
— Что, Настенька, такая расстроенная? Вышло не по-твоему? — нежно прошептал он ей на ухо, касаясь губами волос. — Я схожу за Диной, и мы отвезем тебя домой. Зайди под козырек, простудишься.
Настя не сдвинулась, ощущая, как морось охлаждает тело, но не нутро, в котором пламя рычало и не желало утихать. Если существовало искусство вырезания по сердцу, то Данила только что достиг новой высоты. Он с Диной — «мы». Откуда кукла вообще взялась? Никто о ней никогда не слышал.
Стоп.
Много-много путаных мыслей — и…
Да не может того быть…
Вот так к концу второй субботней вечеринки Настя наконец увидела нюанс, который до этого упустила: Данила знал, что она с ним играет.
Настя открыла в мыслях виртуальный дневник практики и проанализировала все, что с ними произошло за последнюю неделю. Память у нее была превосходная, особенно на диалоги. Она могла цитировать романы. Вспомнив поведение Данилы в берлоге, когда он, хлопая ресницами, склонился к порванному вырезу футболки с Дарт Вейдером, она осознала, что Летов раскусил ее флирт с первых же минут и ответил тем же. А она повелась, гордая своей победой.
Но если Настя точно знала, зачем ей это все нужно, то найти мотив Данилы не могла. Он не хочет ей мстить, не хочет убрать со своей дороги, ведь самый простой способ для него — это держать дистанцию, пока она не уедет в Гарвард. Да, Цербера тянуло к Насте чисто физически, но спать с ней под носом у ББ он вряд ли собирался, а потому снова мимо. Тогда зачем? Скучно? Решил позабавиться за ее счет? Может быть, но вряд ли.
И Настя выудила причину из мусора бытия. Цербер вознамерился преподать ей урок, показать, насколько она упряма в своих тупиковых желаниях. ББ ведь выбрал Летова для практики именно для этого — открыть Насте ее истинную суть.
«Кому, как не Дане, известны твои слабые места», — сказал Большой Босс в памятное субботнее утро, когда сообщил о новом месте ее ссылки. По сути, отец имел в виду: у кого, как не у Цербера, получится выбить из тебя дурь?
Вот Данила и придумал, как Настеньку проучить. Ослу понятно, что убеждать Аиду на словах — дело пустое, а вот показать на практике, растоптав «избалованную принцессу» ее собственными ногами, надломив упорство о неприступную стену, —
Цербер сходу учуял, что Настя затеяла игру, и решил использовать это против нее же самой. Так он и Аиду обломает, и перед Большим Боссом снова выслужится.
Вот же гад.
Скорее всего, Данила считает, что она поступила так из мести, из желания досадить ему, выбить из колеи. Он, конечно, прав, но ведь это такая маленькая верхушка огромного айсберга. Возможно, если бы он об этом знал, то не стал бы отвечать вызовом на вызов, а просто ушел бы с пути… Но, увы, первым из них двоих не заговорил никто, а сейчас уже поздно, игра запущена, и адреналин в крови зашкаливает. Теперь тот, кто заговорит, будет проигравшим.
Второй раунд Настя отдала без борьбы, ответив ревностью на ревность. Если и дальше так пойдет, то Цербер докажет Насте ее несостоятельность, пожурит наравне с отцом, потопчется на аидовских останках и как ни в чем не бывало продолжит три раза в месяц забирать с вечеринок, пока не посадит на самолет до Штатов. А Настя за год выгорит от его присутствия рядом, и плевать ей станет и на Гарвард, и на торжество идиотов.
Ну нет, не бывать этому.
Она достала из сумочки пачку тонких сигарет; выудив одну, повертела в пальцах и сунула в рот, не поджигая. Эту привычку она переняла от ББ, который успешно бросил курить пару лет назад. Отец говорил, что такое действо позволяет закалить силу воли и успокоиться.
Курить Настя начала в семнадцать, когда Данила из лучших церберских побуждений назвал ее потаскушкой. К счастью, под влиянием Саньки Прохоровой вредная привычка за два года сдулась. Подруга сказала, что сигареты для Насти — это понты обиженки. Так оно, собственно, и было, не поспоришь. Но сейчас запах табака и наличие сигареты в руке удерживали от истерики, хотя руки все равно дрожали, и явно не от дождя. Стало холодно, противно, и в первую очередь от себя самой. От того, что позволяла Церберу оскорблять себя, что зависела от него и эта зависимость была гораздо хуже табачной.
Настя смотрела на носки зеленых кожаных туфель, темнеющих под каплями дождя, и в этот момент в ней проснулась истинная Аида, которую она никогда раньше в себе не ощущала. От кончиков пальцев ног вверх до самого горла поднялась невероятная решимость победить, как будто приспешники из подземного царства послали ей моральную поддержку.
«Думаешь, мне нечем тебе ответить, Цербер? Ну-ну, порадуйся еще пару минут, урод». Раз игра намечается по-крупному, то и ставки нужно поднять. Теперь мало, чтобы Данила влюбился в Настю и молча сбежал от греха подальше. Нет. Пусть он влюбится — и останется, приползет к ней и станет молить о праве целовать ее тапки по утрам. А она развернется и уйдет, бросив на прощание: «Gаmе is оvеr, аsshоlе». Пускай он пройдет все круги ада Аиды, как когда-то заставил пройти ее. И после этого Цербер ей еще и рекомендацию вынужден будет написать на собственном разбитом сердце. В общем, Настя четко решила пленных не брать; в конце останется только победитель и пыль от поверженного соперника.