Приручить Лису, или Игра для дознавателя
Шрифт:
Однако он эмпат, ему явно виднее, на чем ловить юнца.
– Ложь… – прохрипел Джереон так, что даже я поняла, что он врет.
Вот это да! Значит, и правда был там?! В ту самую ночь?
– Слушай сюда, парень, – приблизился к нему Дарес. – Я знаю, что ты не убивал. Слишком соплив для такого, верно?
Джереон взглянул на него озлобленно, чувствуя себя оскробленным, но спорить не полез. Только кивнул мрачно, стиснув кулаки.
– Но покамест всё против тебя. Ты поссорился с отцом твоей невесты, который отказал в женитьбе, и это было его последнее слово. И ты пришел к нему в ту ночь, когда случилось убийство. У тебя был очень весомый мотив. Но ты мог спихнуть вину на шайку “Шалых”, потому что у них мотив не хуже твоего. Так вот. Раскопал я, раскопают и другие. Особенно, если я намекну на то, что уже знаю. Да ты и сам признаешься, – фыркнул он насмешливо, – стоит хоть чуть надавить и…
– Что вам от меня надо? – взвился несчастный со срывающимся голосом. – Если вы знаете, что я не убивал отца Этель, что я только хотел поговорить…
– Он был уже мертв? – резко перебил Дарес.
– Да… Откуда вы?..
– Смекалка, – хмыкнул Дарес. – Ты увидел труп, испугался и сбежал, предварительно испачкавшись в его крови, верно? Нарисовал символ “Шалых” на стене…
– Я не рисовал его! – вскочил перепуганный Джереон. – Клянусь здоровьем своей матушки, я не имею к этому никакого отношения! Накануне… до того, как всё это случилось, я просил Кириана отменить непоправимое. Пришел к нему в ту таверну, сказал, что пусть подавиться своими деньгами, но только оставит отца Этель в покое! Что я передумал и не хочу брать грех на душу, вот как всё было. Вот… вот как, – Джереон сел, съежившись и обхватив колени, похожий сейчас на взъерошенного голубя.
– Значит, передумал, – протянула я. – А Этель мне сказала, что она в тебе не сомневалась. Что ты прикончишь ее папашу, как и обещал!
Взгляд Джереона метнулся ко мне, как безумный.
– Она жива?! Где она? Что вы с ней сделали?! Кто вы вообще!
– Заткнись, – резко пихнула я его по колену, заставив замолкнуть, – и сядь обратно! Тоже мне, убийца недоделанный…
– С ней шутки плохи, – подтвердил Дарес, – гляди, как она мне врезала. До сих пор звезды в глазах, – указал он на щеку с подживающими ссадинами. – Так что придержи язык. Договорились?
– Угу, – Джереон мрачно кивнул, сверля нас глазами от нетерпения.
– Твоя Этель жива, мы ее спасли от двоих ублюдков. Которым ты, дурень стоеросовый, растрепал всё на свете. Кириану этому…
– Так, значит, это он убил господина Талейва? – тихо спросил Джеореон.
– Ну… точно уже не спросим, разве что ты с покойниками общаться умеешь. Да и не твое теперь дело. Сиди тут молча и тихо, как мышь. Как до этого сидел. Из поместья – ни шагу. Можешь притвориться больным и молча помирать, лишь бы не делся отсюда никуда. Пока твоя Этель не растрепала кому-то еще о твоих подвигах…
– Скажите же, что с ней, – взмолился приглушенно несчастный, глядя то на меня, то на Дареса горящими воспаленными глазами. Только сейчас я подумала, что парень, похоже, не спит которую ночь кряду. – Я боялся, они убили ее. Ее тронули?.. Хоть пальцем! Клянусь, я убью…
– Да-да, ты уже грозился убить ее отца, – поддакнула я, – не геройствуй понапрасну. Спасли мы твою ненаглядную целую. Эти ублюдки даже не смогли получить выкуп. И мать ее жива. Осталось понять, кто убийца.
– Так вы думаете, это Кириан?..
– Если так, то теперь не повезло, парень, – качнул головой Дарес. – Будешь настоящим убийцей.
– Могу я спросить, кто вы такие? Вы ведь из банды, из “Шалых”?
– Самые настоящие головорезы, – кивнул Дарес серьезно.
Впрочем, он ни капли не лгал. У нас у обоих на руках еще не высохшая кровь, пусть это и пара ублюдков, по которым и без того давно плачет виселица.
– Что со мной будет? И что будет с Этель?
– С ней-то порядок, ну, поплачет пару недель по горе-жениху, – поднялся Дарес со своего места. – Да забудет.
– Прошу вас! – вскочил Джереон. – Скажите ей, что я не виноват!
– А если виноват? – резонно спросила я, полоснув его взглядом. – Кто передал деньги “Шалым” и заказал им голову бургомистра? Надо отвечать за свои слова.
Жених опустил голову в пол и затараторил:
– Я знаю, это моя вина. Я был взбешен отказом. Мой род один из древнейших в окрестностях Волдхара да и во всем герцогстве. Господин Талейв просто презирал меня за то, что я не так богат, как ему хотелось. И отказал, зная, что заставит до смерти страдать и меня, и свою же дочь! Гореть ему в бездне! Мне не жаль его ни капли! Ни капли.
– Мы поняли, – Дарес хмыкнул, – иначе ты бы не задумался о убийстве.
– Мне нет жизнь без Этель. Нет… смысла. Прошу вас. Найдите того, кто действительно убил ее отца. Иначе она никогда меня не простит.
– Это очень трогательно… – проговорила я, – но это уже твои проблемы.
– Прошу вас, – глухо повторил Джереон, глядя в пол.
– Одно мое слово – и тебя размажут по стенке, парень, – сказал Дарес. – За тобой следят. За каждым твоим шагом. Сиди тут. Заткнись, ради всех богов. И больше ни слова никому ни про Этель, ни про ее отца, ни про то, с кем и когда ты говорил. А лучше – притворись смертельно больным.
– Я и так смертельно болен, – вскинул он свой горящий взгляд. – Мне не жить без нее, без Этель, это правда.
Я выразительно вздохнула. Ох уж эти влюбленные юноши!
– Что ты скажешь, когда тебя спросят, кто тут был?
– Старые знакомые… по учебе, – вымолвил Джереон. – Проездом в городе. И ну… с плохими манерами, – пожал он плечами.
– Сойдет, – кивнул Дарес.
Мы с ним направились на выход, и юнец окликнул в спину:
– Так вы найдете убийцу? Господин…
Дарес негромко выругался, но отвечать не стал, и мы вышли на улицу, прикрыв за собой дверь. Сначала этот жених-неудачник втравил в дело всю банду, наверняка он же стал причиной похищения несчастных леди и убийства бургомистра, а теперь хочет, чтобы другие исправляли за ним сделанное!
Я поежилась от налетевшего порыва ветра и сложила руки на груди.
– Ну что? – спросила тихо у Дареса, когда мы отошли подальше. – Ты ведь выполнил то, что должен был. Нашел этот проклятый артефакт. И не обязан искать убийцу, верно? Тем более, если это и впрямь Кир или Астер, оно уже неважно.
Дарес шел к экипажу, что мы оставили подальше от чужих глаз, сосредоточенно и молча. Казалось, он продолжает прокручивать в голове наш разговор с Джереоном и вообще не слышал, что я сказала.