Приручить Шерхана
Шрифт:
Дождавшись, когда девчонка расплатится с водителем, мужчина прибавил скорость, и обогнал её, затормозил резко наперерез, распахнул дверцу со стороны пассажирского места.
— Живо в тачку! Залезай, говорю, все вопросы после! — скомандовал, поглядывая в зеркальце заднего вида.
Яна растерянно нахмурилась, огляделась, но, к своему счастью, не стала препираться, юркнула в салон «лендровера», и Артём вдавил педаль акселератора до упора. Исчезнуть в потоке плотно текущего по привокзальным дорогам транспорта было несложно.
— Знаешь, чё за типы за тобой ехали?
Она напряглась, испуганно посмотрела через плечо.
— Нет. А ты что, следил за мной?
Прозвучало вызывающе, настолько неуместно в сложившейся ситуации, что Шерхан усмехнулся. Эта крошка не теряла спесивость, даже в опасном положении, это ему снова понравилось. Смелая девочка, не в пример многим её сверстницам.
— Это такое спасибо, что ли?
Она фыркнула, крепко вцепившись побелевшими пальчиками в сумку. Довольно, кстати, туго набитую чем-то. Не шмотками точно, пусть Артём и не выяснил, к кому она бегала в ту многоэтажку, но сто процентов не домой. Однако, уместить в женской сумочке пятьсот тысяч баксов было нереально, и он решил, что внутри нечто другое.
— Я ещё и благодарить тебя должна? — холодно отрезала она, уставившись в окно. — ты вышвырнул меня вон, а перед тем обошёлся со мной, как со шлюхой!
Снова глянув в зеркальце, Артём убедился, что погони нет. Хоть это радовало.
— Погоди-ка, у нас чё, был секс не с обоюдного согласия? Или я чё-т путаю? Я ж не трахнул тебя в задницу, хотя бы за это могу рассчитывать на признательность?
Яна смущённо прикусила губу. Сидела, съёжившись, беззащитная, растерянная, и на миг, Артём испытал острое чувство раскаяния. Слишком грубо он с ней говорил, ни к чему это вроде. Ну, стащила одна глупая девчонка у него бабки, другая её прикрывала, это ещё не повод обходиться с Яной как с шалавой. Чёрт, она права.
И потом, ни хрена она не потаскуха. Несмотря на то, что отдалась ему, наплела что-то про сладкую жизнь, Артёма чутьё не подводило, здесь какая-то загадка. Смотреть на Яну ему тоже нравилось. Красивая она, хоть и колючая, как ёж.
— Ладно, извини. — нехотя произнёс он, слегка пихнув её коленом. — не обижайся.
— Извинить за хамство или за то, что воспользовался мной? — сердилась она, упрямо сверля взглядом окно.
— За всё. — подвёл он черту под спором. — так чё ты делала у меня в ванной? Чё искала?
Девчонка покосилась в его сторону.
— Серёжку потеряла. Как раз пыталась отыскать, когда ты меня застукал в «соблазнительной позе»!
Дождь усиливался, барабанил по машине монотонным гулом, дворники размеренно очищали лобовое стекло. Странно, но непогода всегда успокаивала Артёма, действовала умиротворяюще. А он с детства любил грозу, мог неотрывно торчать на веранде,
Характер Яны напоминал такой же шквал эмоций — то тихая и покорная, то взрывная и язвительная.
— Дорогие? — поинтересовался Шерхан, не спрашивая, куда ехать, и будучи почти уверенным, что Яна намыливалась в Тарусу.
Трасса пустела, встречные автомобили проносились мимо всё реже, многие водители предпочитали переждать надвигающуюся грозу на автозаправках или в придорожных кафе. Артёму вдруг показалось, что стена ливня отрезала их джип от прочего мира, и они будут бесконечно ехать в этой серой водной завесе.
Девчонка непонимающе стрельнула на него глазами.
— Серьги, говорю, дорогие?
А глаза-то у неё чудные, зелёные, как весенняя трава. Он ещё при знакомстве заметил, какие они манящие, большие, чуть влажные, с длиннющими ресницами.
— Дело не в стоимости. — тихо, с грустью, вздохнула она, потеребив ремешок сумки. — подарок это. От мамы… У второй замочек слабый, всё руки не доходят отнести в мастерскую.
И, порывшись в боковом кармашке, извлекла украшение, показала на ладони Артёму.
— Не парься, найдём твою серёжку. Никуда она не денется, закатилась, наверное, под ванну.
Она неуверенно улыбнулась. Улыбка эта, открытая, предназначенная только ему, почему-то вызвала в душе Артёма смятение. Незнакомое чувство, совершенно ненужное и… Приятное. Словно после снегопада внезапно проклюнулось в рваных тучах ласковое солнышко, мягко окутав всё вокруг сверкающим теплом.
— Куда мы едем? — забеспокоилась Яна, с тревогой припав к окну.
Долгий взгляд Шерхана она всё же выдержала.
— В Тарусу, крошка. — невозмутимо сказал он, ожидая её реакции на то, что ему известно, откуда Яна родом. — Маму твою навестим, ей же плохо. Ты чё, не к ней собиралась уехать?
— Нет! — отчаянно воскликнула Яна, неожиданно схватившись за руль, — Артём, тормози! Слышишь?! Мне не надо в Тарусу! Остановись ты, кому говорю!
Джип вильнул, его чуть занесло вправо, и избежать столкновения со столбом удалось каким-то чудом. Сквозь зубы выругавшись, Артём выровнял машину, отпихнул девчонку, и рявкнул так, чтобы она прочувствовала:
— Сиди на месте, бля! Куда полезла, идиотка?! Жить осточертело?!
Заглушив двигатель на обочине, он откинулся на спинку, выудил из бардачка полупустую пачку «Кэмел», и закурил. Молчание тяжёлым комом повисло в салоне, лишь шумное дыхание мужчины и сопение девчонки нарушало его. Яна, ни слова не произнеся, вытащила сигарету, но не за тем, чтобы последовать примеру Шерхана, а нервно сломала напополам, и ещё на половину. Швырнула в пепельницу.
— Слушай, Артём, я понимаю, что ты мне не доверяешь, но… Я больше не могу врать!