Пришелец и закон
Шрифт:
— Вы хотите сказать, что с вами плохо обращались?
— Со мной плохо обращались, да.
— Вы хотите сказать, что, к вам, гость нашего мира, должны были проявить большее уважение?
— Ни в коем случае. В моём положении нет ничего особенного. Полагаю, что если бы вы интервьюировали человека, ложно обвинённого в убийстве, то он или она также жаловались бы на плохое обращение. Вам приходилось попадать в тюрьму, мисс Уолтерс?
— Мне? Нет.
— Тогда вы не поймёте.
— Да, — сказала Уолтерс. — Да, думаю, не пойму. А какова система правосудия в вашем мире?
— В моём мире нет
— Возможно, вы правы, — сказала Уотерс. — Кстати, к вопросу о наказании: как по-вашему, вас ждёт справедливый суд?
Шупальца на макушке Хаска яростно извивались, пока он размышлял.
— Это сложный вопрос. Человек мёртв — и кто-то должен за это ответить. Я — не человек. Возможно, поэтому меня легче заставить отвечать, и всё же…
— Да?
— Я другой. Но… ваш вид продолжает расти. Мой адвокат — Дэйл Райс, и у него чёрная кожа. Он рассказывал мне, как его раса была порабощена, как ей отказывали в праве голоса, в доступе к объектам общественного пользования и прочее. И всё же в течение его жизни многое из этого изменилось — хотя в тюрьме я видел, что многое и осталось, просто ушло вглубь. Могут ли двенадцать человек посмотреть на пришельца и вынести беспристрастное решение? — Он немного передвинулся и заглянул прямо в камеру своими оранжевым и зелёным глазами. — Я думаю, да. Я думаю, смогут.
— Сейчас много разговоров о том, что произойдёт, если вас признают виновным.
— Мне дали понять, что в этом случае я могу умереть, — сказал Хаск.
Барбара Уолтерс поджала свои тонкие губы; по-видимому, ей не понравилась прямота этого заявления.
— Я имею в виду, что будет с Землёй? Какова может быть реакция вашего правительства?
— В моих интересах было бы заявить, что мой народ явится на Землю и в отместку на казнь одного из своих сотрёт всех вас с лица планеты. — Он помолчал. — Или я мог бы сказать, что в случае моей казни тосоки улетят и никогда не вернутся — оборвут контакт навсегда. Но ни то, ни другое не было бы правдой, и я не буду так говорить. Тосоки как народ верят в предопределение. Если мне суждено быть казнённым за преступление, которого я не совершал, то так тому и быть. Но я вам говорю, мисс Уолтерс — я не убивал Клетуса Колхауна. Зачем мне это делать? Он был мне другом. Если меня признают виновным, это будет ошибкой, потому что я этого преступления не совершал.
— То есть, вы говорите, что мы должны вас оправдать?
— Вы сделаете то, что захочет от вас Бог. Но я не виновен.
Дэйл широко улыбался. Всё шло как нельзя лучше.
— Келкад! — закричал журналист из «Лос-Анджелес Таймс», когда Дэйл, Хаск и Келкад покидали здание телекомпании «Эй-би-си». — Келкад! Что вы думаете о сегодняшнем интервью?
Капитан Келкад поднял переднюю руку, чтобы прикрыть передние глаза — розовый и жёлтый — от света фотовспышек.
— Я думаю, что член моей команды держался очень хорошо, — сказал он.
Журналисты энергично напирали, но полицейским пока удавалось их сдерживать.
— Келкад, — крикнула женщина из «Си-эн-эн», — если Хаска признают виновным, ваш народ также его накажет?
Келкад продолжал двигаться сквозь толпу.
— Разумеется, мы проведём собственное расследование.
— Что вы сами сделали по поводу убийства? — крикнула журналистка «Си-би-си».
Келкад ответил не сразу, будто раздумывая над ответом.
— Полагаю, нет причин от вас это скрывать. Я, разумеется, отослал домой по радио полный отчёт. Я уже раньше докладывал, что мы нашли на Земле разумную жизнь, и теперь дополнил свой отчёт сообщением о том, что один из нас был схвачен и ему угрожает казнь за преступление, совершение которого он отрицает.
— И когда ждать ответа? — спросил журналист «Си-би-эс»
Щупальца на голове Келкада качнулись в незнакомой манере, словно в удивлении от того, что кто-то, комментирующий это дело, может не знать относящихся к делу научных фактов.
— Альфа Центавра находится на расстоянии 4,3 ваших световых лет отсюда. Таким образом, моему докладу потребуется 4,3 года, чтобы достичь назначения, и пройдёт ещё 4,3 года, прежде чем может быть получен какой-либо ответ. Это очевидно.
— Вы покинули дом два столетия назад, — сказал только что пробившийся в первые ряды мужчина; у него был европейский акцент. — Что они могут ответить?
Капитан пришельцев думал над вопросом несколько секунд. Наконец, пучок его щупалец распался надвое — жест, который, как уже было широко известно, у тосоков эквивалентен пожатию плечами.
— Понятия не имею, — ответил он.
*13*
Во время досудебного представления улик обвинение и защита должны поставить друг друга в известность об уликах, которые они собираются представить суду, чтобы другая сторона могла их изучить и подготовиться к ответу. После последнего досудебного заседания вымотанный Дэйл Райс вернулся в свой кабинет и уселся в своё огромное кожаное кресло. Он потёр пальцами сломанную переносицу, пытаясь прогнать мигрень. Через некоторое время он снял телефонную трубку, включил выход в город и набрал номер мобильника Фрэнка.
Едва войдя в кабинет Дэйла Райса, Фрэнк Нобилио почувствовал, как его брови озабоченно супятся. Фрэнк никогда не видел старого адвоката таким расстроенным. Обычно лицо Дэйла было практически гладким — даже удивительно для человека его возраста — но сейчас его лоб прорезали глубокие морщины.
— Что стряслось? — спросил Фрэнк, опускаясь в уже ставшее привычным кресло.
— Я думаю, сомнений почти не осталось, — сказал Дэйл. — Я думаю, наш парень это сделал. Я думаю, Колхауна убил Хаск.