Пришелец и закон
Шрифт:
— И что?
— Ну и я подумал — просто подумал, ничего больше, мистер Эйджакс — а не слишком ли вы поторопились, начав преследование одного из тосоков?
Эйджакс заметно напрягся.
— Вы полагаете, что мой офис должен снять обвинения?
— Это было бы благоразумно, — мягко сказал Фрэнк. — В конце концов, это первый контакт между людьми и инопланетянами. Тосоки гораздо более развиты, чем мы. Они могут революционизировать нашу науку и технику. Мы не хотим восстанавливать их против себя.
— «Мы»? — переспросил Эйджакс. —
— Мы все. Всё человечество.
— Можно сказать, что это тосоки восстановили нас против себя, а не наоборот.
— Но это дело будет иметь последствия мирового масштаба.
— Это возможно. Но факты состоят в том, что один из ваших пришельцев совершил убийство. Преступление не может остаться безнаказанным.
— Нет, сэр. — Фрэнк изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровно. — Факты состоят в том, что кто-то из тосоков мог совершить убийство. Но, опять же, может выясниться, что он невиновен. И если это произойдёт…
Эйджакс развёл руками; Фрэнк заметил «ролекс» у него на запястье.
— Если это произойдёт, его оправдают, и никто не пострадает. Но если он виновен…
— Если он виновен, то вы будете выглядеть белым рыцарем, сражающимся со злом, прокурором-паладином, который не сдался.
Бледно-голубые глаза Эйджакса гневно сверкнули, но он ничего не сказал.
— Простите, — сказал Фрэнк. — Я не должен был этого говорить.
— Если у вас больше ничего, доктор… — Окружной прокурор сделал жест в сторону двери.
Фрэнк на секунду задумался, стоит ли продолжать.
— Ходят слухи, что вы собираетесь баллотироваться в губернаторы Калифорнии.
— Я не делал никаких официальных заявлений.
— Вам, несомненно, будет в этом деле полезна любая поддержка.
— Вы пытаетесь предложить мне взятку за закрытие дела, доктор Нобилио?
— Конечно, нет. Я лишь пытаюсь сказать, что последствия могут быть далекоидущими.
— Доктор Нобилио, если я стану баллотироваться на пост губернатора, то это будет потому, что я верю в закон и порядок. Я верю, что мы не должны отпускать преступников. И я считаю, что Америка должна гордиться тем, что один из её институтов является тем, чем должен — великим уравнителем и бастионом истины.
Фрэнк кивнул.
— И потому вы не можете позволить себе демонстрировать мягкотелость; я это понимаю. Но вы наверняка видите, что вы позволяете себе за политическим амбициям не видеть более глобальных перспектив…
Эйджакс протянул руку.
— На этом закончим, доктор Нобилио. Прощайте.
Фрэнк вздохнул.
— Я лишь хочу сказать: думайте, что делаете, мистер Эйджакс.
— Я уже всё обдумал. И я намерен продолжать процесс против инопланетного убийцы со всей возможной скоростью.
*11*
Судья Альберт Дайк был почти семи футов ростом. Он вошёл в зал суда шагами, ширины которых не устыдился бы и тосок, и уселся на своё место. Как и большинству людей, ему стоило больших усилий оторвать взгляд от Хаска — он видел пришельцев по телевизору, но ни разу — во плоти.
— Мистер Райс, — сказал Дайк, — каков ответ вашего клиента по основному обвинению в убийстве первой степени?
Дэйл поднял своё массивное тело с крутящегося кресла.
— Невиновен, ваша честь.
— Каков ответ по вторичному обвинению в использовании смертоносного и опасного для жизни оружия?
— Невиновен, ваша честь.
— Ваш клиент имеет право на безотлагательное рассмотрение дела, если таково будет его желание.
— Он отказывается от этого права, ваша честь.
— Очень хорошо. Сколько времени нужно вам на подготовку?
— Двенадцати недель будет достаточно, ваша честь.
— Как насчёт пятнадцатого марта?
— Мы согласны.
— Обвинение?
Поднялась заместитель окружного прокурора Линда Зиглер; в сорок один год она уже сделала блестящую карьеру и была одним из лучших юристов в Группе дел особой важности Монти Эйджакса. Это была худая жгучая брюнетка с короткой причёской в стиле панк, орлиным носом и волевым подбородком.
— Да, — сказала она сухо и отрывисто, — мы согласны на эту дату, ваша честь.
— Ваша честь, я хотел бы поднять вопрос о залоге, — сказал Дэйл.
Зиглер уже села, но немедленно снова вскочила на ноги.
— Ваша честь, обвинение возражает против залога. Особая жестокость совершённого преступления…
— Ваша честь, у моего клиента чистое досье.
— У вашего клиента нет досье, — возразила Зиглер, — что далеко не то же самое. У себя дома он мог быть закоренелым рецидивистом. На этом звездолёте могли лететь опасные преступники, которых изгнали с родной планеты.
— Ваша честь, — сказал Дэйл; его низкий голос заполнил зал суда. — Для таких домыслов нет абсолютно никаких оснований. Презумпция невиновности распространяется также и на прошлое обвиняемого в отсутствие прямых свидетельств обратного, так что…
— Достаточно, мистер Райс, — сказал судья Дайк. — Мы поняли вашу точку зрения.
— Обвинение по-прежнему возражает против залога, ваша честь.
— На каком основании, мисс Зиглер?
— Опасность бегства.
— О, перестаньте! — сказал Дэйл. — Тосок для этого слишком заметен.
— Это так, — согласилась Зиглер. — Но существует множество юрисдикций, которые могут отказать нам в его экстрадиции.
Дэйл развёл руками.
— Мой клиент заверяет в своём искреннем намерении предстать перед судом.
— Ваша честь, обвиняемый имеет доступ к звездолёту. Это очевидный риск.
— Суд осведомлён о сопутствующих обстоятельствах этого дела, — сказал Дайк. — Мы склоняемся к тому, чтобы разрешить залог, в частности, чтобы продемонстрировать тосокам рациональную природу американского правосудия.