Пришествие Аватара
Шрифт:
– А это ты Сергей Васильевич, проходи, присаживайся – подал ему руку полковник и вновь занялся картой.
Через несколько минут он оторвался от карты и повернулся к Матросову:
– Ты ведь курируешь Грузию, насколько я помню?
– Да, – кивнул Матросов, – А в чем дело?
– Ну, тогда ты, вероятно, не в курсе. А дело в том, что столкнулись мы с чем-то непонятным, даже загадочным. Возможно, ты знаешь, по границе между Иджеваном и Казахом есть два блокпоста. С одной стороны ребята 23-й дивизии, с другой из пятнадцатой. Человек по тридцать на каждом блокпосту. Так вот, вчера среди бела дня те, что на азербайджанской стороне, открыли
– Вы имеете в виду по блокпосту на армянской стороне?
– В том-то и дело, что не по нему, а метрах в трехстах от него по совершенно пустой дороге. Открыли не только ружейно-пулеметный огонь, но и раза два пальнули из "Мухи". У ребят на армянской стороне хватило ума ответный огонь не открывать. Командир попытался связаться с той стороной – связи нет. Ну, о случившемся они доложил в штаб дивизии, те в округ, но самое интересное, знаешь, в чем состоит?
– В чем? – поинтересовался заинтригованный Матросов.
– В том, что стрелявшие в свою очередь доложили своему командованию, что вступили в бой с группой примерно из 30–40 армянских милиционеров, которые подъехали к границе на автобусе, вышли из него и открыли из автоматов огонь по блокпосту. Ответным огнем они, мол, их всех или почти всех, уничтожили, а автобус взорвали из гранатометов. Вот такая петрушка получается – , он открыл пачку сигарет, закурил, глядя в окно. – Естественно командующему доложили, тот позвонил моему шефу, генерал Иванов соответственно меня озадачил. Короче, на место выехал мой заместитель, прокуроры Кироваканского и Кировабадского гарнизона.
– Так, что же погибло 40 армянских милиционеров? Это же катастрофа! Армяне нам этого никогда не простят, кто бы первым не открыл огонь, – не удержался Матросов.
– Да нет, все не так трагично. Как мы выяснили, автобус действительно там был, но только минут за тридцать до начала стрельбы. Ну и не 40 милиционеров в нем находилось, а около тридцати. Они границу объезжали для профилактики, поговорили с нашими на блокпосту, перекурили, да и поехали в сторону Семеновского перевала. Благополучно добрались до Еревана, все живы и здоровы. Кстати, автоматов у них не было, одни пистолеты.
– Если сорок милиционеров открыли бы автоматный огонь по блокпосту, то там пуль должно быть полтысячи не меньше, в брустверах, в строениях.
– Воистину так, дело говоришь, а вот там ничего нет. Ни следа от выстрела. И тот и другой прокуроры лично провели осмотр обоих блокпостов. Они опытные профессионалы, ошибиться не могли, да и мой заместитель не лыком шит. Кроме стреляных гильз ничего не обнаружили. А вот на дороге, куда стреляли наши, действительно, две воронки и земля пулями и вся выбита. Кучно стреляли, сразу видно, стрелки отменные, – с удовлетворением произнес полковник.
– Чем же все это можно объяснить? Ведь это не может быть розыгрышем!
– А черт его знает, мистика какая-то. Хорошо хоть командующий у нас осторожный, не поспешил в докладом в Москву, а то пришлось бы потом отписываться полгода.
8
Этот разговор Матросов долго не мог забыть. Нереальность происшедшего будоражила мозг, заставляя выдвигать все новые версии, объяснявшие бы странное поведение людей, находившихся на блокпосту. Он попытался выяснить есть ли у них в управлении какая – либо информация по этому поводу, но ничего нового не узнал. Начальник особого отдела 23 мсд, с которым он связался по телефону, тоже к известным ему фактам ничего нового не добавил:
– Интересно получается, – сказал Матросов, – у них что у всех сразу мозги помутились? Все вдруг увидели автобус, целую толпу милиционеров, полчаса вели стрельбу по ним, а потом оказалось, что никого не было?
– Да, тайна сия велика есть, но для нас ведь главное, что никого не убили. Конечно, комдив весь блокпост тут же сменил, там теперь другие люди. А ты чего этим интересуешься? У вас же там мое донесение есть. Или шефу дополнительная информация нужна?
– Нет, это я так уточнить кое-что хотел, – сказал Матросов и положил трубку.
Он еще долго мысленно возвращался к этим событиям, пробовал их анализировать, но какой-то строго логической картины происшествия составить не мог. Если исключить вероятность того, что все внезапно сошли с ума, следовало исходить из того, что все военнослужащие действительно наблюдали автобус и людей около него. Конечно, есть наркотики, употребление которых вызывает в мозгу всякие видения и галлюцинации, но представить себе, что и солдаты, и прапорщики и офицеры одновременно " укололись и забылись", Матросов не мог. Кроме того, была еще одна деталь, которая свидетельствовала о том, что люди находились в здравом уме- точность стрельбы, а также то обстоятельство, что было лишь два выстрела из гранатомета. В самом деле, если автобус был уничтожен, продолжать по нему стрельбу гранатами необходимости не было. Но могли ли тридцать человек, находящиеся в наркотическом опьянении одновременно наблюдать, что автобус взорван? Нет, это исключалось. Сколько Матросов не размышлял об этом, никакой толковой версии выдвинуть так и не смог.
* * *
В это самое время в упоминавшейся уже пустыне в центре африканского материка знакомые читателю люди в черных мантиях собрались в том же зале заседаний.
– Вынужден отметить, что на данном этапе нашей деятельности допущена непростительная ошибка. Тщательно разработанная операция по вовлечению Армении, где антирусские настроения наиболее слабо проявляются, в противостояние с Россией, окончилась провалом. Наш план предусматривал создание иллюзии стреляющих по блокпосту милиционеров за пятнадцать-двадцать минут до прибытия реального автобуса с ними. Солдаты, приняв иллюзию за реальность, вступили бы с фантомными милиционерами в перестрелку и при подъезде автобуса неминуемо обрушили бы огонь и по нему, полагая, что это к нападавшим прибыло подкрепление. Гибель тридцати армянских милиционеров вызвала бы взрыв всенародного возмущения и недоверия к России. Из-за допущенной ошибки иллюзия сработала только через полчаса после отъезда автобуса. Поэтому некоторые элементы плана придется скорректировать.
– Мессир, – выступил вперед один из присутствующих, – я готов понести наказание…
– Мы все здесь являемся членами Высшего Совета Квадрата Хаоса, – прервал его тот, к кому он обращался, – никто из нас никем наказан быть не может. Я только Командор ордена, первый среди равных, не более того. Ошибка любого из нас – это наша общая ошибка, последствия ее отразятся на каждом из нас. Поэтому предлагаю в дальнейшем продумывать несколько вариантов для обеспечения каждого из элементов плана.