Пришествие драконов. Начало.
Шрифт:
Он сделал глубокий вдох, как учил его дядя Аэлфред после одного кошмара, заставившего его огласить ночь истошными воплями. «Помни, племянник, будешь разыгрывать храбреца — научишься храбрости» — так говаривал Аэлфред.
Эдмунд выпрямил ломящую спину, расправил плечи. Ведь он пережил бурю, кораблекрушение, дракона, обезумевшее море! Теперь он должен как можно быстрее попасть домой, чтобы матушка не убивалась, считая его погибшим.
Он решительно ускорил шаг.
Вот они достигли вершины утеса, вот обогнули мыс. При виде деревенских хижин на берегу скалистой бухты страх снова захлестнул Эдмунда приливной волной.
То была деревня из его кошмара! Те самые крытые соломой домишки вокруг лужайки, те самые сараи для сушки рыбы, частью сгрудившиеся посередине, частью разбросанные вокруг! От деревни вниз к морю тянулся галечный пляж с поднятыми на подпорки, над прибоем, рыбацкими баркасами. Было почти невозможно представить пожар, бойню, несущих гибель всадников, так безмятежна была открывшаяся сверху картина. Но нет, Эдмунд собственными глазами видел обрушившуюся на мирную деревушку беду!
Тропа расширилась, и Элспет, обогнав Аагарда, заспешила к деревне. Старик прибавил шаг, словно опасался, что ее ждут там недобрые вести. Эдмунд оказался замыкающим, он не стремился быстрее оказаться там, где уже видел факельщиков, поджигавших дома, и солдат, обрушивавших мечи на головы беззащитных людей.
Но в деревне все было тихо. От сушилен тянуло рыбным духом. На порогах хижин женщины потрошили и резали селедку. Булькал на общем очаге котел с похлебкой. На пыльном клочке травы между домами стайка босых ребятишек затеяла игру с парой голодных щенят.
Когда Эдмунд догнал своих спутников, Аагард уже переговаривался с краснолицей местной обитательницей. До него донеслись ее слова: «Жив-здоров, словно ничего и не было. Все благодаря твоим снадобьям, почтенный Аагард. Мы уж думали, что потеряем наше дитя…»
От сказанного женщиной у Эдмунда отлегло от сердца.
«Невозможно, чтобы я видел во сне эту деревню. Ей ведь ничего не угрожает. Если я заговорю о всадниках-убийцах, меня примут за сумасшедшего».
Громкий голос женщины прервал его мысли.
— Ну и буря разыгралась прошлой ночью! Вы двое пережили ее целыми и невредимыми? Глазам своим не ве…
— Вы нашли кого-нибудь еще? — нетерпеливо вмешалась Элспет. — Может быть, кого-нибудь выбросило на ваш берег живыми?
Женщина удивленно уставилась на нее.
— Живыми? Да мы и щепки для костра не выудили! Пока что не нашли даже утопленников. — Поняв по выражению лица Элспет, что та не находит себе места от тревоги, тетушка поспешила добавить: — Расспросите лучше наших мужчин, они еще нынче поутру бродили по берегу… — Тетушка горестно развела руками, но Элспет уже бежала к морю.
Аагард предпочел бы ее задержать, словно знал, что ей не на что надеяться, что после бури и гибели «Копьеносца» в живых остались только Эдмунд да она. Но она была уже далеко, поэтому он обратился к мальчику:
— Нам надо как можно быстрее уходить. Если меч вдруг появится, вам обоим будет грозить опасность.
Эдмунд недовольно покосился на него. Аагард не вправе указывать ему, принцу, когда отправляться в путь, предупреждать его об опасности, вызванной тем, что заколдованный меч каким-то невероятным образом прирос к руке девчонки с корабля… Если опасность так велика, он отправится в путь один. Его ждал двор, оставшийся без короля.
Ему хотелось поставить старика
Элспет понуро брела с пляжа, с каждым шагом все глубже увязая в гальке. Рыбаки, с которыми она беседовала, не видели ни одного выжившего с «Копьеносца». Один старик клялся, что корабль загорелся, прежде чем потонуть: иначе почему на берег выбросило одни обугленные обломки?
— Вот ведь загадка, юная мисс! — говорил он. — Не пойму, как в такую бурю может вспыхнуть пожар. Но, судя по виду обломков, пламя там разгорелось погорячее, чем в кузнечном горне!
Старику не верилось, что Элспет плыла на обреченном корабле и выжила. Остальные рыбаки тоже смотрели на нее с трепетом. Читался в их глазах и страх: они готовы были опознать в ней русалку или еще какое-нибудь существо со дна морского. В других спасшихся они бы тем более не поверили.
Тихо поблагодарив рыбаков, Элспет не глядя побрела назад в деревню. Глаза ее были полны слез. Но, пока она дошла до хижин, слезы высохли. Что толку плакать? У нее не осталось на свете ровным счетом ничего, кроме гавани, которую она называла родным домом; значит, ей требовались силы для долгого путешествия на восток.
Аагард встретил ее молчанием, хотя она сразу увидела, что он все знает, и была благодарна ему за то, что он не задает вопросов. Эдмунд тоже помалкивал. Он был напряжен, как тетива в луке, и белизной лица походил на морскую пену. Никто не стал возражать, когда женщина, ребенка которой спас Аагард, пригласила их к себе на трапезу.
Сидя у очага в тесной хижине, Элспет жевала безвкусную овсяную лепешку и не вмешивалась в беседу.
— Дорога на восток натоптана и вполне безопасна, если от нее не отклоняться, — говорил Аагард. — По крайней мере, два года назад дела обстояли именно так. В Уэссексе найдутся люди, которые нас приютят. Сейчас поедим — и сразу в путь.
Элспет гадала, что ждет ее в Дабрисе. Отцовский домик был мал и пуст; истинным его домом, единственным достоянием был «Копьеносец». Тетка Фреда, сестра отца, единственная родственница Элспет, не прогонит ее, но ведь у нее и так три дочери, занятые шитьем, пряжей и хихиканьем в ожидании женихов. Нет, остаться там Элспет ни за что не сможет. Только в море способна она быть счастливой. Лучше найти в Дабрисе капитана, который возьмет ее к себе на корабль. Любой знакомый капитана Триммана знает, как хорошо тот выучил свою дочь!
Но добраться до дому она должна была и с другой целью: необходимо было проверить, не оказался ли отец там каким-нибудь другим способом. Раз ей даровал спасение чуть не утонувший корабельный груз, то почему судьба не могла так же улыбнуться и ему? Ведь он неизменно возвращался к себе в Дабрис, ловя ветер туго натянутыми парусами и стремительно огибая мыс, загораживающий гавань!
У Элспет немного отлегло от сердца. Соображения Аагарда о состоянии дорог были ей неинтересны. Для нее главное — попасть в ближайшую гавань. Мальчишка как будто уже не стремился в Галлию — тем лучше, одной заботой меньше. Возможно, они смогут вместе отплыть на восток.