Пришествие квантовых котов
Шрифт:
– он с негодованием замолчал, потому что безликий расхохотался ему в лицо.
– И об этом-то вы сейчас волнуетесь?.. – пояснил он(а) снисходительно. – Прошу вас, в парилку!
Я решил, что лучшего выбора не было, и сел в эту штуковину, заняв ближайшее место. Ники проскользнул рядом.
Когда безликая назвала это «парилкой», я немедленно перевел это в «судно на воздушной подушке». Так оно и оказалось! Я никогда не был в подобных машинах, но, когда почувствовал легкое трепетание и мы начали скользить над треснувшим бетоном к дороге, я был уверен в этом на сто процентов.
Дорогой это можно
Я видел преимущества транспорта на ВП. По таким рытвинам и неровному асфальту не проехать ни на каких колесах. По большим ямам когда-то прошлись бульдозером, и никто не убирал в стороны случайные кучи ржавчины, которые раньше звались автомобилями. Встречались места, где болотная рогоза полностью скрыла асфальт, и я видел камыши и вспорхнувших птиц. Каждый раз, когда парилка сворачивала и наша цель была видна отчетливо, я внимательно всматривался в дальний горизонт. Иногда это казалось чем-то знакомым…
Подпрыгнув от волнения в соседнем кресле. Ники Де Сота крикнул:
– Черт возьми, это же… Нью-Йорк! Я еще не был в этой части города… – улыбаясь, он пихнул меня локтем. – Ты заметил, эта штука с кондиционером!
– Ну и отлично! – сказал я.
Это все, конечно, было интересно, но меня больше занимало то, что впереди нас. Около отделения водителя располагался отгороженный отсек, внутри которого и находилась женщина (мужчина), которая привела нас к автобусу. То, что она делала, ясно обозначило пол. Наклонив лицо, она вцепилась в него рукой и потянула. Вау! Пустота телесного цвета соскользнула и осталась в руке. Теперь здесь находилось настоящее лицо, и, кстати, довольно прелестное. Она распахнула комбинезон, открыв еще более веские доказательства женственности, и повернулась к нам.
– Доброе утро! – раздалось из внутренней связи.
За мной крикнул Ники:
– Доброе утро!
Так же поступили и другие, словно пятилетки в школьной группе.
– Теперь, – продолжала она, – ваши транквилизаторы перестали действовать, и я объясню, что случилось. Есть новости хорошая и плохая. Начнем с хорошей: через утипут дней вы будете иметь право свободно передвигаться по нашему прекрасному миру. Теперь плохая: вы останетесь здесь навсегда!
Женщина улыбнулась, наступила пауза, потом градом посыпались вопросы. Ее ласковая улыбка не пропала.
– Я еще не успела подключить обратную связь, поэтому пообщайтесь пока между собой. Потом я расскажу вам, что произошло и почему, что вам следует ждать от будущего, затем настанет время для вопросов. Через тоттер-тот минут мы подъедем к вашему отелю.
Она улыбнулась нам еще раз и отвернулась к водителю.
Все это называлось поездкой, но происходило слишком многое. Вероятно, при рождении я испытывал подобные чувства. Сейчас я был завален новизной всего. Как и все… кроме Ники. Он все воспринимал с ликованием и радовался новому прекрасному чужеземью.
Я так не мог. И удивился бы больше, чем кто-либо другой, если бы снова увидел Найлу.
Хоть одну…
Когда мы миновали соленую воду, женщина начала объяснения. Мы пролетали вдоль широкой авеню между рядами развалин и выжженных магазинчиков на первых этажах. Два-три раза мы уменьшали скорость, пропуская встречные парилки (водители приветствовали друг друга рукой). Некоторые парилки были совершенно пусты. На улицах ни души – я видел черепах, размером с большое блюдо, которые грелись на дороге, видел свернувшуюся в клубок змею (уверен – гремучая!). Она лежала не двигаясь, хотя голова приподнялась и глаза-бусинки взглянули на нас. Я видел, как лиса преследует кролика, он безумно петлял вдоль того, что когда-то было тротуаром. Шум наших вентиляторов рассек воздух, и они мелькнули где-то под нами.
И я слушал.
Вначале она вынесла нам приговор изгнания.
– Неконтролируемая эксплуатация порталов паравремени, – осуждающе произнесла она, – должна была привести к хаосу, и мы решили тогда прекратить все это! Мы переместили всех новых основных экспериментаторов и людей из перемещенных времен на эту планету… В то же время мы привели все центры по исследованию паравремени в опасное для жизни состояние с помощью индуцированной радиации. У нас не было другого выхода… или убить всех.
Я потянулся и зевнул. Мы продолжали движение, не обращая внимания на высокие неопрятные деревья, тянувшиеся к нам со всех сторон. Впереди была сфера двадцатиэтажных зданий, до самого высокого рукой подать. У них всех были выбиты стекла, а их стены обвивал густой плющ.
– Когда-то, – говорила женщина, – эта планета стала необитаемой для людей. Здесь была война, они называли ее мировой, и кто-то решился использовать биологическое оружие. Все люди умерли – и не только они… Практически здесь вымерли все приматы… не осталось даже горилл… но все остальное выжило.
Она мельком взглянула на запястье, будто там находилась шпаргалка.
– Да, вот еще! Не бойтесь заболеть, вам сделана предохранительная прививка против заражения. И уж конечно, против всех занесенных вами микроорганизмов, у вас была целая смесь вирусов! – у нее на щеках проступили ямочки.
Возможно, здесь было что-то обнадеживающее, и мы улыбнулись в ответ.
– Во всяком случае, некоторые из паравремен начали использовать планету с целью колонизации, люди покидали свои дома по той или иной причине. Как правило, это была засуха или что-то подобное. Правда, всегда найдутся люди, которые хотят стать пионерами. К вашему счастью, здесь уже создана целая инфраструктура. Это один из немногих пригодных к жизни городов – пригодный более или менее – но все же вам, в основном следует переселяться на фермы. В конце концов, еда – это самое главное!
Никто из нас не улыбнулся, в свое времени каждый из нас был кем угодно, но только не фермером.
И я начинал сомневаться в социальной полезности должности сенатора, что мог он принести новому миру?
Соскользнув вниз с холма, мы подплыли к еще более высокому зданию-небоскребу с часами на вершине. С одной стороны – три с четвертью, с другой – где-то между десятью и одиннадцатью. Под нами потянулась заржавелая трамвайная линия – впереди возвышался ржавый скелет трамвая. Мысль, что мы пройдемся под этими столбиками, была мне не по нраву. Но водитель знал, что делает. Медленно проплыв под дюжиной блоков, мы снова набрали скорость и свернули в сторону.