Пришлый. Дилогия
Шрифт:
***
Корс издали смотрел, как главарь их шайки пинает ногами вяло дергающееся тело. Его послали присматривать за тропой, ведущей к поляне. А ведь это он вырубил тупой стрелой этого недотепу, а теперь должен просидеть все веселье в кустах, ну уж нет. Хоть Корс и обязан был наблюдать за тропой, но не мог же он пропустить, как Ахт прикончит неудачника.
Лучник подошел поближе, что б рассмотреть все детали избиения. Казалось, что их пленнику оставалось жить не больше пары минут, но вдруг что-то произошло. Ахт неожиданно повалился на землю, а через несколько мгновений голый бродяга вскочил с окровавленным лицом. Из мешка для битья субтильный паренек вдруг превратился в вихрь смерти. Он двигался настолько стремительно, что Корс не мог уследить за движениями. Лучник буквально пару раз моргнул, а добрая половина банды уже лежала на земле. Трясущимися руками он схватил стрелу, наложил на тетиву и прицелился. Странный человек уже огрел копьем по голове Прыща и, наступал на Урода. Корс отпустил тетиву, и стрела вошла в спину убийце
***
Урод еще никогда в жизни так не боялся - на него шла сама смерть. Он был бы и рад сбежать, но ноги его не слушались. Единственное на что хватало сил - это медленными шажками отступать назад. Ну вот, неведомого демона что-то отвлекло! Он обернулся, отведя свой гипнотический взгляд от Урода. Тому большего и не надо было, страх немного отпустил и позволил во всю прыть драпануть в сторону леса.
Часть 1. Ролест
Глава 1
Представьте себе, что вы пили всю ночь, мешая все подряд, легли спать, а через пару часов вас разбудили. Именно с таким чувством я и очнулся. С трудом удалось пошевелить даже рукой не то что встать. Да к тому же что-то мешало на спине. Попытался нащупать объект моего дискомфорта: после пары минут изучения и прислушивания к своим болевым ощущениям, пришел к выводу: у меня в спине торчит стрела. Оценил свои шансы выдернуть стрелу из спины. При моем нынешнем состоянии - не больше чем было у сборной России стать чемпионами мира по футболу. Во рту держался стойкий привкус железа и решение проблемы всплыло из самых глубин моего подсознания, моего второго я. Кое-как приподнявшись на руках, оглядел место моего скоротечного боя: бандит с проломленной грудью, "столб" и главарь явно были мертвы, копейщик с пробитым горлом признаков жизни тоже не подавал. А вот у мужика, отлетевшего к дереву, грудь медленно приподнималась и опускалась. Собрав последние силы, пополз к моему шансу на спасение. Про то, что это живой человек пытался не думать. К моему удивлению получалось довольно легко.
Медленно двигаясь к своей жертве, старался отвлечь себя от боли. Я вспоминал, с чего все началось. А началось все с моей смерти. Точнее моей смертью закончилась моя старая жизнь - жизнь, где я был обыкновенным студентом четвертого курса Бауманки. Она продолжалась до тех пор, пока я не налетел на нож, сцепившись с гопниками. Последнее что помню - это холодная сталь в моем сердце. А вот потом-то все и началось.
***
Я осознал себя лежащим на холодном, каменном полу. Кое-как поднявшись, огляделся. Я находился в тесном склепе, едва освещенном сквозь щели в стенах. Принадлежность данного помещения к склепу определил по куче гробов расположенным по углам. Сразу вспомнилась драка с гопниками и ножевой удар в сердце. Задрал рубаху, осмотреть место ранения. Отметил, что одежонка на мне довольно оригинального пошива, такой и не видел никогда. Напротив сердца не было даже шрама. Да и тело незнакомое. Я пристально начал оглядывать всего себя. Явно не мое тело. От такого открытия впал в ступор. Где стоял там и сел. Пришел в себя только через несколько минут. Мое тело или нет, но я жив, а это главное и значит надо выбираться из этого каменного мешка. Спустя полчаса пыхтения, удалось отодвинуть камень, служащий склепу дверью. На кладбище был теплый летний денек. Отметив, что среди надгробий нет крестов, все больше просто камни, пошел по тропинке, полагая, что по ней выйду к жилью. Шел и крутил головой словно крестьянин во дворце, внимательно изучая окружающую природу. Здесь встречалось много растений, которых мне прежде видеть не приходилось. Так, бредя по дорожке, минут через двадцать вышел к деревне.
Селяне встретили меня настороженно. Вышел седой, старый мужик, который и повел со мной задушевный разговор. Точнее, он мне что-то говорил, но я не понимал, ни слова. Что и попытался ему объяснить. После довольно продолжительного размахивания руками, мне удалось втолковать старосте (а седой, старый мужик оказался именно им) что я заблудился. В общем, с грехом пополам, напросился к селянам на ночлег и ужин. Да и помыться не мешало - воняло от меня порядочно. А вечерком, да за рюмочкой (староста оказался мужиком гостеприимным) начал выяснять, где очутился, да думать, что мне дальше делать. Дело осложнялось незнанием языка, но разве это преграда, если есть что выпить. Вскоре выяснилось, что не слышали здесь не о России, не об Америке, не об Африке, да и любой другой стране, которую я смог вспомнить. При этом староста все мне талдычил о странах и городах, про которые я и слыхом не слыхивал. Вместо того чтоб на парах слушать лектора, я читал фантастику и фэнтези, поэтому решение, что нахожусь я отнюдь не на матушке Земле пришло ко мне легко и непринужденно. И подумалось мне: прежде чем предпринимать что-то, нужно хотя бы языку здешнему подучиться. Напросился под конец вечера к добродушному старосте в помощники по хозяйству, работать за еду и ночлег.
Через пару дней я обнаружил, что после захода солнца со мной что-то происходит: сила, скорость, реакция - все возрастало в несколько раз, аккурат после того как краешек красного диска скроется за горизонтом. Но кроме положительных моментов был и один недостаток моей ночной жизни: вместе с силой и скоростью появлялась жажда, которую нельзя было утолить ни водой, ни пивом, ни компотом. Так и жил: днем помогал старосте, ночью исследовал свои новые способности и терпел жажду.
Деревенский быт угнетал своей скукой и однообразием. Долго такая жизнь продолжаться не могла. Я мечтал о применении своих новых способностей. Мечтал, как буду наказывать хамов и наглецов. Мечты проучить всяких гоппников, пришли со мной еще из той - прошлой жизни. Еще там я фантазировал как на всякое хамство и толчки буду вышибать зубы. Но не мог этого делать в силу своей не слишком высокой физической силы, да и могли возникнуть проблемы с законом. Проще говоря, я всегда хотел стать крутым, как показывают героев фильмов. Я и раньше никогда не бегал от драки, но победа в них доставалась мне не часто. А о последнем случае и говорить нечего. Теперь на кулаках я мог составить конкуренцию любому. Но главное, теперь я был свободен. Свободен от ограничений и устоев общества. Ведь и в моем мире при желание можно было урыть любого, даже несмотря на невпечатляющие физические данные, благо товарищ Кольт всех уровнял, да и обычная дубинка дает много преимуществ. Но над тобой всегда дамокловым мечом висит страх, страх за семью, страх перед законом, страх за свое будущее и будущее своих родных, страх выскочить из этой плотно накатанной колеи: детский сад, школа, институт, работа, семья, смерть. Колеи, по которой ползет подавляющее большинство людей моего мира. Но теперь я мог об этом не думать, теперь у меня за спиной не было ничего, как, впрочем, пока ничего не было и впереди. Но теперь я могу, а главное хочу, стать кем-то большим, чем просто одним из миллионов обывателей. Я могу стать кем-то, кого будут бояться и уважать, наконец-то перестать быть никем. Может, кому-то это желание покажется детским, но кто не хотел на грубое высказывание пьяного быдла подойти и врезать им по зубам, при этом сохранив собственные? И не думать о последствиях: не думать, как на тебя посмотрят в институте или на работе, когда ты придешь с фингалом, не думать, что завтра тебя или кого-то из твоей семьи подкараулят в подъезде с ножом, не думать, что к тебе скоро придут из органов за то, что ты избил семнадцатилетнего дебила переростка. Теперь мне не придется ползти по наезженной колее, теперь я буду идти неторной тропой, тропой, которую проложу сам.
Прожил я в гостеприимной деревне полгода - больше не выдержал. Научился разговаривать на местном языке, разузнал, где находиться ближайший город, да и направил туда свои стопы на поиски славы и уважения.
Глава 2
Я отчетливо видел, как бьется жилка на шее, но что самое странное - отчетливо слышал пульс, пульс моей жертвы. Взгляд будто прилип к вене, но решиться прокусить ее я все еще никак не мог.
– От этого зависит моя жизнь, он подонок и заслужил смерть, - уговаривал я себя.
Но в одночасье стать каннибалом оказалось не так уж просто. Решиться мне помогла жажда - через полчаса сбора с силами она стала просто нестерпимой. Откинув все моральные устои и принципы, вбиваемые мне с детства телевизором и школой, я прокусил шею разбойника и сделал первый глоток. Стоило только крови попасть в рот, как рухнули последние сомнения, и я с приник к горлу несчастного. С каждым глотком силы возвращались - раны затягивались, чувства обострялись. Оторваться я смог лишь, когда сердце бандита перестало биться. Лежа на спине, я изучал чужие звезды сквозь кроны деревьев и прислушался к своим ощущениям. Чувствовал себя как заново рожденный, был полон сил и энергии. А главное: впервые за полгода пропала жажда.
Каннибалом я уже стал, теперь время стать мародером. Первым делом подобрал себе одежду, стараясь выбирать ту, которая меньше забрызгана кровью. Вещи мертвецов одевать было чертовски противно, но не голым же ходить, в самом деле. Свои шмотки мне найти так и не удалось. Пошарив по карманам покойников, стал счастливым обладателем пары неплохих ножей, горстки монет, трех серебряных (как я надеялся) оберегов, а также мешка с провизией и походным инструментом.
В последний раз оглядел место неравной схватки, заткнул ножи за пояс, закинул за спину сумку и пошел по едва различимой тропинке, надеясь, что она выведет меня на тракт.
Я брел по дороге к городу и думал. Во время драки я впервые с детских лет ощутил себя по-настоящему живым. Что у меня было в прошлой жизни? Дом, институт, пьянки с друзьями. Не было ни цели, ни увлечения, ни жены, ни детей - не жил, а существовал. Это было болото, в котором большинство людей и прозябают, полагая что живут. После двадцати лет жизни, она для меня потеряла все краски. Я помнил, как в детстве для меня было все важно и все интересно. Помнил, как обращал внимание на каждую трещинку в полу, на каждый гвоздик в моей комнате. Помнил, как моя комната для меня была моим отдельным миром, в котором я царь и бог. Помнил, каким красочным мне казался весь мир. Все это исчезло с возрастом, краски померкли, мир стал казаться скучным и предсказуемым. Оказавшись на краю смерти, я вновь ощутил вкус к жизни - мир вновь обрел краски. А этот мир мной совершенно не изучен. И очень хочется стать не просто жителем этого мира, а одним из творцов его истории. Благо судьба дала мне для этого небольшой бонус.