Пришпоренный
Шрифт:
— Вижу парус! Вижу парус на ветре! Эй, на палубе! Вот еще один! Похоже на флот, сэр!
Теперь Буш мог подойти к Хорнблауэру.
— Я думаю, это фрегаты, сэр.
— Может быть. — Хорнблауэр крикнул впередсмотрящему: — Сколько парусов вы видите сейчас?
— Восемь, сэр. Похожи на линейные корабли, некоторые из них, сэр. Да, сэр, один трехпалубный и некоторые двухпалубные.
Эскадра линейных кораблей, направляющаяся к Кадису. Вполне возможно, что это французы, каким-то образом прорвавшие блокаду. В таком случае долг Хорнблауэра — разузнать о них все, что можно, даже рискуя попасть в плен. Скорее же всего это британцы. В голове
— Мы двинемся к ним навстречу, мистер Буш. Мистер Форман. Поднимите кодовые сигналы.
Теперь видны стали марсели. Шесть линейных кораблей кильватерной колонной, два фрегата с флангов.
— Первый корабль ответил 264. Это кодовый сигнал на эту неделю.
— Очень хорошо. Поднимите наши позывные. Море и небо были серые, как и накатившая на Хорнблауэра тоска.
— «Неустрашимый», сэр. Адмирал Паркер. Значит, Паркер откомандирован сюда из Ла-Маншского флота: Хорнблауэр все больше укреплялся в своей неприятной догадке.
— Флагман «Отчаянному», сэр. «Капитану явиться на борт».
— Спасибо, мистер Форман. Мистер Буш, прикажите изготовить шлюпку.
Паркер, которого Хорнблауэр увидел сразу, как его провели на шканцы «Неустрашимого», тоже был какой-то серый. Серыми были его глаза, волосы и даже лицо. Но одет он был превосходно, и Хорнблауэр рядом с ним почувствовал себя оборванцем. Он пожалел, что недостаточно тщательно выбрился сегодня утром.
— Что вы тут делаете, капитан Хорнблауэр?
— Нахожусь на месте встречи, назначенном капитаном Муром, сэр.
— Капитан Мур в Англии.
Новость Хорнблауэра не потрясла — этого он и ожидал. Но надо было что-то ответить.
— Да, сэр?
— Вы не слышали новостей?
— Я ничего не слышал уже неделю, сэр.
— Мур захватил испанский караван с сокровищами. А где были вы?
— У меня произошла стычка с французским фрегатом, сэр.
Со шканцев «Неустрашимого» были ясно видны и шкалы на грота-реи и свежие заплаты на бортах.
— Вы упустили состояние.
— Я думаю, сэр.
— Шесть миллионов долларов. Испанцы сражались, и, прежде чем они сдались, один из их фрегатов взлетел на воздух со всей командой.
Во время боя на корабле следует соблюдать железную дисциплину. Малейшая оплошность со стороны подносчика пороха или заряжающего может привести к взрыву. Хорнблауэр, задумавшись об этом, ничего не ответил Паркеру, и тот продолжал, не дожидаясь ответа.
— Так что теперь мы воюем с Испанией. Доны объявят войну, как только узнают новости — наверно, уже объявили. Эта эскадра откомандирована из Ла-Маншского флота для блокады Кадиса.
— Да, сэр.
— Вам лучше вернуться на север. Присоединитесь к Ла-Маншскому флоту возле Уэссана для получения дальнейших распоряжений.
— Есть, сэр.
Никаких человеческих чувств не промелькнуло в холодных серых глазах. Крестьянин с большим интересом глядит на корову, чем этот адмирал смотрел на капитан-лейтенанта.
— Счастливого пути, капитан.
— Спасибо, сэр.
Ветер дул с северо-запада. «Отчаянному» придется отойти дальше в море, чтоб пройти на ветре Уэссан и еще дальше, чтоб обогнуть мыс Рока. Для Паркера и его эскадры ветер был попутный, и, хотя Хорнблауэр отдал приказ едва ступив на палубу, к тому времени, как подняли шлюпку и «Отчаянный» лег на левый галс, эскадра уже скрылась за горизонтом. Шлюп двинулся к Уэссану. Когда он разрезал волны,
На второй день путешествия по Атлантике Бэйли ненадолго отвлек мысли Хорнблауэра.
— Это лежало в кармане вашей ночной рубашки, сэр. Я нашел, когда собрался ее постирать.
Это была сложенная записка, написанная в тот вечер, когда «Отчаянный» стоял в Кадисском заливе — Бэйли явно не считал, что ночные рубашки надо стирать слишком часто.
Сэр,
В капитанских запасах не хватает каперсов и кайенского перца.
Спасибо, сэр. Спасибо, сэр.
Ваш нижайший покорный слуга Дж.Доути
Хорнблауэр скомкал записку. Напоминание было мучительно. Надо думать, последнее.
— Вы прочли это, Бэйли?
— Нет, сэр. Я не учен.
Стандартный ответ неграмотного в Королевском Флоте, но Хорнблауэр не успокоился, пока не заглянул в судовую роль и не увидел крестик напротив фамилии Бэйли. Многие шотландцы умеют читать и писать. К счастью, Бэйли оказался исключением.
Так «Отчаянный» шел в бейдевинд, сначала на правом галсе, потом на левом, осторожно неся парус на раненном грота-рее. Он шел на север по серой Атлантике, пока не обогнул Финистерре, а потом в бакштаг двинулся к Уэссану по гипотенузе Бискайского залива. В Новогодний Сочельник шел снег, как и в прошлом году, когда они сорвали попытку Бонапарта вторгнуться в Ирландию. Когда «Отчаянный» достиг широты Уэссана, шел дождь, и густой туман ограничивал видимость. Они медленно двинулись на поиски Ла-Маншского флота. В темноте возник и прошел мимо «Громовержец», за ним «Величественный», и наконец на окрик Буша раздалось в ответ долгожданное: «Ирландия». Прошло несколько минут, пока адмиралу доложили о появлении «Отчаянного», потом послышался новый окрик — это был голос Коллинза, хорошо узнаваемый даже в рупор.
— Капитан Хорнблауэр?
— Да, сэр.
— Не будете ли вы так любезны явиться на борт? В этот раз Хорнблауэр был готов, до блеска выбрит, одет в лучший сюртук. В кармане у него лежали два экземпляра рапорта.
Корнваллис был у себя в каюте. Он сидел в кресле, съежившись. Его бил озноб. Плечи укутывала толстая шаль, Другая лежала на коленях. Очень возможно, что в ногах у него была грелка. В парике и шалях он был похож на старуху, пока не поднял на Хорнблауэра ясные голубые глаза.
— Где вас черти носили все это время, Хорнблауэр?
— Вот мой рапорт, сэр.
— Отдайте его Коллинзу. Теперь расскажите мне.
Хорнблауэр как можно короче пересказал факты.
— Мур был в бешенстве, что вы его бросили, но думаю когда он узнает, он вас простит. «Медуза» не подтвердила ваш сигнал?
— Нет, сэр.
— Вы были совершенно правы, что стали преследовать «Фелиситэ». Я зафиксирую это на вашем рапорте. Мур должен радоваться, что ему не придется делиться с вами призовыми деньгами.