Пристанище духа
Шрифт:
В этот момент из-за его спины выскочил второй противник и широко размахнулся. Не ожидавший этого Мерк понял, что никак не успевает увернуться. Тут же вокруг нападавшего сгустился мрак, как вокруг того сторожа на постоялом дворе, и сомкнулся на нём, будто прихлопнул. На этот раз юноша почувствовал, как это произошло. Видимо, урок Брандефа не прошёл даром. Обрадованный успехом, он даже не заметил движения первого врага. Печень взорвалась болью, и Мерк упал на колени, хватая ртом воздух. Следующий удар работорговца пришёлся ему по затылку, и короткая вспышка в глазах сменилась непроницаемой тьмой.
Очнулся Мерк от сильной тряски и не сразу понял, где находится. Приподняв
– Это значит, что тебя приняли за мага, точнее за хилого деревенского колдуна. И окольцевали, чтобы не колданул лишнего, – послышался тихий голос Брандефа.
– И чем мне это грозит? И почему ты говоришь шёпотом? – подумал-спросил Мерк.
– Ничем тебе это не грозит. Людей со слабыми магическими способностями часто продают в рабство, предварительно окольцовывая. А за другого ты не сойдёшь. Талант ведь ещё совсем не развит. А шёпотом я говорю потому, что громче не могу. Негатор мешает.
– Тебе не больно? – тут же поинтересовался Мерк. Приглушенный хохот духа убедил его в обратном.
Пока учитель веселился, ученик решил немного осмотреться. И обнаружил интересный факт – он в клетке не один. Трое угрюмого вида людей, одетых по большей части в рваньё, сидели в разных углах клетки и не проявляли к новому постояльцу никакого интереса. Вот один поднялся на ноги, подошёл вплотную к решётке и спустил штаны.
«Надеюсь так тут справляют только малую нужду», – промелькнуло в голове у Мерка. – «А, впрочем, ничего другого им и не остаётся… Хотя, почему это им? Теперь уже нам. Боюсь, что специально для меня никто клетку открывать не будет».
– Извиняюсь за беспокойство, когда нам дадут пить? – хрипло спросил он у ближайшего мужчины. Почему-то именно этот вызывал у него наибольшее доверие.
– Да, тебе, похоже, это не повредит, – усмехнулся тот в бороду. – Но тебе придётся подождать. Вечером нас выпускают посрать, затем снова запирают в клетки, и кормят. Бурда, конечно, но зато и воду дают. Уж её-то не испортишь, – в голосе собеседника сквозило явное возмущение качеством кормёжки.
– Ну что, вот и решился наш насущный вопрос по поводу работы и пропитания, – голос Брандефа был полон печальной иронии. Мужик, с которым заговорил Мерк, кажется, рад был возможности поболтать. И когда тот замолчал, слегка приуныл. Парень решил не разочаровывать его, тем более, что информация нужна был позарез.
– А куда мы едем? И зачем?
– Известно зачем! – оживился раб – Продавать нас будут. А делать это будут в славном городе Сегале, втором, к твоему сведению, по величине городе в Империи после столицы.
– И долго нам туда ехать? – Мерк энтузиазма собеседника не разделял.
Не успел разговорившийся мужик ответить, как юноша почувствовал жуткую боль в солнечном сплетении. Он повалился на пол клетки и в его поле зрения попал ржущий охранник ткнувший его палкой сквозь решетку. Заметив ненавидящий взгляд пленника, работорговец, прекратил смеяться и сказал:
– Разговоры рабам запрещены. В следующий раз всыплем тебе плетей, уяснил?
В ответ Мерк лишь злобно смотрел на него, но привычный к такому работорговец просто пришпорил коня и отправился в голову колонны. К слову, Мерк находился в третьей по счёту телеге из четырёх, следовавших по дороге друг за другом.
Время шло к вечеру. Пару раз мимо колонны торговцев живым товаром проезжали всадники. Один раз даже прошёл патруль. Юноша хотел окликнуть их, сказать, что он не раб, его не продавали, и он свободный человек, но угадавший его намерение сосед по клетке вовремя отговорил.
– Тебе есть на кого сослаться? У тебя есть защитники?
– Нет… – пробормотал Мерк.
– Тогда молчи. Для этих людей, да и для всех остальных, ты теперь раб. Если попросишь о помощи, над тобой посмеются, а хозяева потом ещё и изобьют.
– Они мне не хозяева! – злобно прошипел парень.
– Ты это знаешь, я это знаю, но привыкай называть их хозяевами, если не хочешь быть битым и голодным, по крайней мере, пока не появится возможность сбежать.
– Я… я понял тебя, – ответил Мерк. – А как твоё имя?
– Логрен, – прошептал его собеседник. – Кончай трындеть, вон эти козлы уже косятся.
Так они и ехали в мрачном молчании до самого привала. Когда начало смеркаться, колонна свернула с дороги на просторную лесную опушку. Всех пленников по очереди стали выводить за ближайшие кусты, где они под присмотром двух охранников делали свои дела. Мерку тоже пришлось пройти через эту унизительную процедуру. Потом их загнали обратно в клетки. В разбитом к тому времени лагере началась готовка еды. В большом котле варилась бурда для рабов, а в котелке поменьше – пища для их хозяев.
Мерк, получив свою порцию, съел её, не обращая внимание на вкус, и вскоре, пожелав Логрену спокойной ночи, забылся крепким сном без сновидений.
* * *
С тех пор, как Шенница с позором выгнали из летнего домика, прошло две недели. Вернувшись после вечерней прогулки, Дилоя отвела Пятку в стойло, расседлала, вычистила её и задала корму. Если что она и усвоила за шестнадцать лет относительно спокойной и беззаботной жизни, так это то, что отца нужно слушаться во всём. Ни разу на её памяти Повер лен Флистрау не ошибался, или, быть может, так казалось её ещё по детски восторженному юному разуму. «Старайтесь всегда сами ухаживать за своим конём», сказал он как-то, в один из тех вечеров, когда они с Брайаном сидели у его ног и слушали о премудростях такой маняще-загадочной и непонятной взрослой жизни. «Пусть он станет вашим товарищем и другом, и, возможно, это не раз спасёт вам жизнь». Дилоя и Пятка, весёлая вороная кобылка с белым носочком на правой задней ноге, были неразлучны вот уже четыре года, и прогулки по вечерам для них давно стали доброй традицией. Покинув конюшню, Ди вошла в дом и направилась к себе. Отец с матерью к этому часу уже обычно заканчивали ужин, и знакомый с причудами молодой хозяйки слуга приносил еду в её комнату. Поужинав, девушка устроилась в кресле с книгой о приключениях хитрого Ганса. Когда она была ещё ребёнком, старшие сёстры вовсю зачитывались романами о великих героях, благородных рыцарях и прекрасных принцессах, однако Ди уже к четырнадцати годам утратила интерес к подобным книгам. Прекрасные принцессы все были как одна похожи друг на друга, благородные герои и злые чародеи соревновались друг с другом в пафосности речей и глупости поступков, а дракон, если ему удавалось проглотить вооружённого рыцаря в полных доспехах, почему-то не умирал от заворота кишок. Даже животом не мучился. Теперь ей больше по душе были фривольные городские романы про ловких и находчивых хитрованов, умудрявшихся обводить вокруг пальца жадных чиновников и ревнивых йоров. Вскоре строчки начали расплываться и наползать одна на другую, и девушка, незаметно для самой себя, задремала, склонив голову к плечу.