Пристрели их, майор!
Шрифт:
Автомобиль службы безопасности остановился у подъезда управления. Панкратов энергичным шагом спустился по ступеням. Стекла автомобиля были сильно затемнены отражающей пленкой. Лобовое стекло было также наполовину покрыто солнцезащитной темной полосой. Кеплер и лейтенант Марченко уже сидели в машине. Они расположились на заднем сиденье. Майор занял свое привычное место рядом с водителем.
— Ну что, поехали, Коля. — Панкратов потер друг о друга руки и почувствовал, как не в первый раз за последнюю неделю заныло поврежденное несколько лет назад запястье. —
— Куда прикажете, — ответил водитель. — А сейчас-то куда едем?
— К дому, у которого мы вчера стояли на моей «десятке». Остановись напротив подъезда метрах в пятидесяти. Так, чтобы в глаза не бросаться, — Панкратов развернулся вполоборота к пассажирам на заднем сиденье. — Густав Маркович, скажите, а власти Германии дают вам какие-то дотации на прохождение курса реабилитации после нахождения в плену?
— Да, я имею германское гражданство и пользуюсь полным социальным пакетом, который доступен гражданам Германии, — неохотно отозвался Кеплер.
— Да, в этом плане там, наверное, легче, — майор вновь попытался вызвать Кеплера на разговор.
— Там вообще легче, — ответил тот. — Честно говоря, в Германии бы со мной того, что случилось в России, вообще никогда не произошло бы. Германия заботится о своих гражданах.
— Что уж говорить, социальные гарантии там мощные… — добавил Панкратов.
— И не только! — нетерпеливо оборвал майора Кеплер. — Это государство не воюет на своей территории… А мы хоть и живем в двадцать первом веке, до сих пор ведем гражданскую войну. Извините, я начинаю волноваться. А когда я волнуюсь, мне нужно принимать лекарство. — Кеплер открыл створки своего походного чемоданчика. — Вот видите, что со мной сделала Россия.
Бывший банкир потряс в воздухе пузырьком с таблетками.
— Да уж. Вам нелегко сейчас. Это понятно, — посочувствовал Панкратов. — Но к вопросу о войне, как вы это называете… Это не наше государство ведет гражданскую войну. Наше государство защищается от внешних врагов, которые руками бандитов, в том числе с Кавказа, пытаются ослабить наше государство. Мы же весь век воюем. Где нам взять такой социальный пакет, как в странах Центральной Европы? Экономика была разрушена войной с той же гитлеровской Германией, и теперь мы пытаемся противостоять угрозам из-за океана… Если вы имеете в виду войну в Чечне, то это не наша война. Это пущенная нам с Запада боеголовка…
— Вы оправдываете военные действия в Чечне? — разгорячился Кеплер.
— Что вы? Боже упаси! — Панкратов потянулся за пачкой сигарет в карман куртки. — А это у меня вместо лекарства. Две затяжки, и уже легче.
Майор закурил.
— Я не оправдываю никакую войну, — сказал он. — Я за правовое государство. Но я, наверное, не христианин, потому что думаю, что Россия вовсе не должна подставлять вторую щеку, когда руками террористов взрывают наше территориальное единство, разрушается культура наших малых народов…
— А что же вы, службы вашей разведки, не оградили меня от ваших бандитов, как вы говорите, с Запада, если у вас так хорошо работает агентурная сеть? — не унимался Кеплер.
— Мы делаем все, что от нас зависит. Поверьте мне. — Панкратов выдохнул клубы дыма. Он хотел затушить сигарету, но передумал. Затянулся еще раз.
— Ну, вот пока вы делаете все, что от вас зависит, я буду спокойно жить на социальные дотации и те скудные сбережения, которые остались у меня после проживания в России. Пока у вас тут все наладится, мой век уже пройдет, — нахмурился бывший банкир.
Панкратов ничего не ответил на это.
Машина подъехала к дому, где, согласно полученным сведениям от Мусы, находилась последняя съемная квартира Умара.
— Коля, встань вот там, между «Запорожцем» и синей «восьмеркой», — распорядился майор.
— Как лучше? Носом вперед или назад въехать?
— Так, чтобы мы могли наблюдать за входом в подъезд.
Водитель совершил маневр, и Панкратов едва заметно кивнул человеку за рулем синей трехдверной «Лады».
— И как долго мы можем здесь просидеть? — нетерпеливо спросил Кеплер по прошествии нескольких минут.
— Недолго. Минут через десять этот человек должен появиться… — Панкратов посмотрел на наручные часы. — Может быть, даже раньше.
Он вновь потянулся за сигаретами, но в ту же секунду отложил пачку на полочку перед своим сиденьем. Слегка помассировал правую кисть.
Панкратов поднял глаза и посмотрел на окна в верхних этажах здания. В этот момент дверь подъезда распахнулась и из нее вышел человек в спортивной ветровке и трико с лампасами. На ногах у него были кроссовки. Прежде чем надеть солнцезащитные очки, которые мужчина держал в руке, он бегло осмотрелся по сторонам. На мгновение задержал взгляд на автомобиле, в котором сидели наблюдавшие за подъездом люди, но тут же отвернулся. Это был Умар.
— Он? — коротко бросил Панкратов.
Кеплер не отвечал. Майор обернулся назад. Глаза Густава Марковича были полны ужаса. Несколько секунд он ничего не мог произнести.
— Дать вам воды? — Лейтенант потрогал Кеплера за руку. — У вас все в порядке?
— Да… Это он. Остальные называли его Умаром.
— Спасибо. Подпишите, пожалуйста, еще один документ. — Майор протянул Кеплеру лист с напечатанным на нем текстом.
Окрестности Урус-Мартана
Штаб полевого командира Гамзало Расадулаева находился на окраине села Гехи Урус-Мартановского района. Гамзало и его гость скрылись от солнца под брезентовым навесом, натянутым во дворе на четырех металлических столбах.
— Оставьте нас. — Гамзало показал пальцем на дверь. Трое боевиков тут же снялись со своих постов. Тяжелые сапоги застучали по прогнившим половицам деревянного крыльца. Наемники скрылись за дверью небольшой постройки на территории двора. Четвертый солдат, который сидел на пне возле калитки и чистил свой автомат, мгновенно собрал оружие и побежал вслед за другими караульными.