Пристрелите нас, пожалуйста!
Шрифт:
– Вот именно: все видели, – кивнул Иван Петрович. – И если все это подтвердят…
– А если не подтвердят?
– Мне проще договориться со своей любовницей, чем с ее мужем, – пожал плечами верзила.
– Я тебе не любовница! – взвилась Ульяна Федоровна.
– Ну, любимая. Пардон, ошибся в формулировке.
– Все это странно… – вздохнул Ваня. – Женщину убили, а никто не хочет признаваться. Хотя мы не на допросе у следователя. И вроде бы желаем договориться. Я, если честно, ничего не понимаю.
Ответом ему было молчание.
Разоблачение
– Подводим
– Один из нас врет, – уверенно сказал Иван Петрович. – Тот, кто врет, и есть убийца. Мы выслушали четыре правдивых рассказа (ну, почти правдивых) и одно откровенное вранье.
– Но мы же договаривались! – всплеснул руками хозяин. – Откровенность за откровенность! Я готов заплатить деньги!
– А мы не готовы их взять, – возразил Иван Петрович. – То есть готовы, но надо определить размер вознаграждения. Гоните мою долю, и я уйду хоть сейчас.
– Э, нет! – покачал головой верзила. – Сначала надо договориться, кто сядет.
– Мы теперь все сядем, – передернула полными плечами Ульяна Федоровна, словно ей было зябко. – Потому что труп лежит в гостиной уже который час. И как мы это объясним? Тушили пожар? Не сразу заметили? Ну, допустим. А потом?
– А если ее вообще не было? – пискнул Ваня.
Мужчины переглянулись:
– Как так?
– Не было, и все.
– А соседи? – спросила Ульяна Федоровна.
– А машина? – вспомнил Иван Петрович.
– Соседи прекрасно знают, какая у Кристины машина, – кивнул Телятин. – Ничего не выйдет. Она здесь. Доказать обратное невозможно.
– А давайте вывезем ее в лес и… – заикнулся было Ваня. – Закопаем.
– Что-то наш стажер засуетился, – хмыкнул верзила. – А не он ли ее?..
– Я подозреваю, что под диванной подушкой еще кое-что осталось, после того как хозяйка достала оттуда пистолет, – намекнул Иван Петрович.
– Там ничего нет! – вспыхнула Телятина.
– Как так? А банка икры?
– Там нет никакой икры!
– Она так горячо уверяла нас, что хотела засадить за решетку мужа, что ежу понятно: дело тут вовсе не в муже, – задумчиво сказал Иван Петрович.
– Если бы речь шла о супруге, она бы не села за стол переговоров, – согласился с ним верзила. – Вызвала бы ментов, и дело с концом.
– Лика? – строго посмотрел на жену Телятин.
– Я ничего не знаю! – вспыхнула та.
– Что там во дворе? – Иван Петрович ткнул пальцем в темное окно. – Никак опять горит?
– Где? – Все головы, в том числе и хозяйки, повернулись туда.
Воспользовавшись моментом, Иван Петрович проворно вскочил и кинулся к креслу, на котором сидела Телятина. У его ножки что-то лежало. Какой-то белый комок. Ульяна Федоровна слишком поздно заметила опасность, к тому же она была неповоротлива и из-за огромного живота нагибалась с трудом. Она отчаянно закричала и попыталась отнять у Ивана Петровича добычу, но битву проиграла. Тот проворно поднял с пола окровавленный кусок ваты, показал
– А вот и улика!
– Я не убивал! – вскочил Ваня.
– Он не убивал! – завыла Телятина и тоже вскочила.
– Всем сесть! – заорал Аркадий Павлович. А верзила грозно приподнялся с дивана.
– Тишина! – зазвенел голос Ивана Петровича. – Сядьте все, и я расскажу, как было дело.
Телятина, дрожа, опустилась в кресло. «Я не убивал», – прошептал Ваня, рухнув на стул.
– Это выпало у вас из кармана, когда вы доставали носовой платок, – сурово заявил Иван Петрович, обращаясь к хозяйке. – Все поняли, что это? Кусок ваты, которым Ваня замотал палец, когда порезался. Пластыря не было, он нашел в ванной комнате только вату и воспользовался ею. Вторая улика – банка икры.
– Я ее случайно в гостиной забыл, – заныл Ваня.
– Но убил ты не случайно. Она твою обожаемую мамочку оскорбила, – усмехнулся Иван Петрович. – И застрелил ты ее из своего пистолета. Но хозяйка тебя прикрыла.
– Я сказала чистую правду, – нахмурилась Ульяна Федоровна.
– Помолчи, – одернул ее муж. – Продолжайте, пожалуйста.
– Она не только хлопок слышала, но и выбежала в холл, где увидела юношу, которого тогда еще считала Тристаном. И тут они, видимо, договорились. Ванечка потянул время, не сразу сказал о трупе, а влюбленная в него дамочка, воспользовавшись суетой, стащила из кармана у мужа пистолет, чтобы его подбросить, дальше все было разыграно, как по нотам. Ваня сказал о трупе, она метнулась в дом и в гостиной обнаружила огрехи: на столе лежала банка икры, а у дивана валялся окровавленный кусочек ваты, который Ванечка в большом волнении или по рассеянности обронил. И второпях этого не заметил. Преступники сыплются на мелочах, это аксиома. Вот и вы, други мои, попались.
– Вам бы детективные романы писать! – зло сказала Ульяна Федоровна. – А лучше фантастику. С таким-то богатым воображением! Все это чушь собачья!
– Это правда, – почти ласково сказал Иван Петрович. – Вы, госпожа Телятина, быстро спрятали под подушку пистолет и банку с икрой, а кусок ваты засунули в карман. Ваш муж, разумеется, заволновался. Он прекрасно понял, чем пахнет: его хотят засадить за решетку. И решил договориться. Мудрый ход!
– Спасибо, – скромно молвил Телятин.
– Вы с Ваней запаниковали, но испытание выдержали с честью. Подумали: авось найдется крайний? Поэтому «честно» и «правдиво» рассказали нам о том, где были в момент убийства.
– Аркадий, неужели ты ему веришь? – Телятина опять вскочила.
– Все сходится, – нахмурился тот. И жестко добавил: – Сядь.
– Но вы же предлагали договориться! – отчаянно закричал Ваня.
– Ага! Он признался! – с торжеством сказал Иван Петрович.
– Ничего я не признался! Просто понял, что крайний! Я всю жизнь крайний!
– Думаю, надо вызывать полицию, – нахмурился Телятин. – Я хотел договориться с полицейским, но раз сам полицейский и есть убийца… То есть еще даже не полицейский. Какой-то стажер… Как все удачно складывается.