Пристроить Коляна
Шрифт:
Что бы она там по этому поводу не думала своей хорошенькой, умной, но абсолютно отмороженной головкой.
Утырок нарушает закон, приставая в общественном месте к несвободной женщине. А я, как-никак, представитель закона. Сейчас вот и представлю. В полном объеме.
Я подхожу сбоку, так, что парочка, похоже, увлеченная друг другом, не замечает приближения.
Первой меня видит Злючка.
Она, как я понимаю, не особо-то довольна своей популярностью, ежится, осматривается, постоянно натыкаясь
А нечего мотаться одной в таких джинсах в облипочку по злачным местам, дурочка! Здесь тебя уже только ленивый и тупой мысленно не раздел и не поимел.
И я в том числе. Потому что не ленивый. И не тупой.
Злючка видит приближающегося меня…
А дальше происходит, как говорит моя слишком языкастая племяшка, разрыв шаблона.
Потому что, идя на абордаж, я ожидаю всего.
Сопротивления, демонстративного незамечания, надутых губок… Короче, всего того, что есть в арсенале любой бабы, которая стремится показать мужику, что он тут — не свет в окошке и не пуп земли.
Но Злючка резким и грубым, кажется, замечанием, обрывает потуги случайного кавалера и шагает ко мне. В глазах ее облегчение. Даже не скрываемое.
И вот это странно. Очень странно.
Настолько, что я на автомате тоже делаю шаг к ней, аккуратно подхватываю под локти, притягивая ближе.
В голове в этот момент всякие мысли, в основном, дурные и радостные. Что-то типа того, что передумала, что решила все продолжить ровно с того места, на котором остановились…
Все ее поведение об этом говорит.
И я, жадно разглядывая ее запрокинутое ко мне взволнованное лицо с блестящими в свете стробоскопа глазами, даже не собираюсь кочевряжится. Так-то, надо бы ее, конечно, помурыжить немного, показать, кто у нас тут мужик, и кого нельзя вот так, походя, бросать на дачной дороге с разорванными в хлам нервами.
Я решаю, что потом ее за это накажу. И очень хорошо в этот момент представляю, как именно буду наказывать.
С элементами садо-мазо, бля. Хотя не особо люблю. Но тут ремень на белую жопку так и просится. Хотя бы парочка ударов.
Занятый сладкими волнующими представлениями, я не сразу понимаю, что она уже пару секунд мне что-то взволнованно говорит. Губы у нее красиво шевелятся, она еще и облизывает их… Круто…
Как назло, грохочет музыка, и местный оркестр по заявкам посетителей начинает петь старую, замшелую уже песню Лепса про «Я тебя не люблю». Не особо умело, но, сука, громко. Каким боком Лепс сочетается со стрипухами — хер поймешь, но народ радуется.
Суть слов Веры теряется за этими визгами, и я даже не стараюсь понять, что она говорит.
Сейчас, сейчас, Злючка, за стол сядем, а лучше сразу в отдельный кабинет. Там и музыки не так слышно, и вообще… Спокойнее. Тише. Можно всласть полапать упругую попку в обтягивающих
Я тяну ее за локоть в сторону кабинетов, но Злючка внезапно начинает упираться. И злиться.
Некстати рядом оказывается тот, кто с нею, мать его, раньше был, и начинает предъявлять права на Злючкину попку. Типа, он раньше ее тут увидел, и не пошел бы я нахер, и вообще, дама не хочет, отъебись…
Я отпускаю локоть Злючки, один, исключительно для того, чтоб со смаком впечатать кулак освободившейся руки к живот невезучего утырка.
Кулак у меня железный, мужик улетает в сторону и даже звука больше не издает. Охрана смотрит на это дело внимательно и, похоже, собирается принимать меры, но я вытаскиваю корочки.
И все сразу перестают замечать творящееся безобразие.
Я оглядываюсь, волоку Злючку в сторону туалетов. Так ближе.
Она идет, но постоянно что-то говорит. Я не слышу, что. Все сливается в какофонию звуков, над которыми главенствует голос певца, выводящий, как он не любит бабу, летающую от него на Бали.
Возле туалетов потише, и Злючка, наконец, становится слышимой.
Она рвет у меня локоть, толкает в плечо. Злобно очень.
Я не понимаю причин такого поведения.
Не понравилось, что спас? Не надо было? Помешал выгуливать жопку в джинсах?
Уже по одним этим тупым мыслям, а еще по тупым действиям и тому, что я без сомнения светанул корочки, можно бы понять, что все же догнался Колян до кондиции.
Но я не понимаю.
И злюсь ответно. И прикидываю, что тут, в этой части клуба, наверняка, есть тоже такие приват-зоны, куда можно бабу затащить и поиметь.
И, похоже, Злючка сейчас познакомиться с обратной, мать ее, стороной жизни ночного города.
Потому что нехер…
Ну, и далее по тексту, про жопку и джинсики…
И только через пару секунд злости моей доходит до пьяного мозга голос Злючки, нервный, срывающийся:
— Да угомонись ты, куда тащишь? Господи, дурак пьяный, ты уже на ногах не стоишь… Коля! Коля, чтоб тебя! Приди в себя! Надо Лену искать! Ты слышишь? Коля???
Че-го?
Лену??
Искать???
Это чего еще за нахер???
20. Что бывает, когда неожиданно наступает…
Вот что хорошо в моей работе — это многолетняя привычка собираться в самые сложные моменты. То есть, не важно, нажратый я, возбужденный, выдернутый из кровати с горячей бабой прямо перед тем, как кончить собрался… Мозг реагирует на пиздец однозначно.
Мобилизуется.
И готовится воспринимать реальность, мать ее, без прикрас.
И действовать.
Не всегда согласно уставу.