Присягнувшие Тьме
Шрифт:
— Я слышал, что существуют вытяжки, пригодные для инъекций.
— Чтобы изготовить такую штуку, нужно быть специалистом. Выделить активное вещество, что очень непросто. Кроме того, ибога — опасное растение, настоящий яд. Погибших от него в Африке уже невозможно пересчитать.
Я поднял руку:
— Речь идет об убийце-психопате. Человеке, который вообразил себя дьяволом и отринул все моральные нормы.
— Вы меня пугаете.
— Будем размышлять дальше. Возможно ли сочетать ибогу с другими анестезирующими
— Если за дело возьмется специалист, то да.
Химик. Ботаник. Энтомолог. А теперь еще фармаколог и анестезиолог. И к тому же медик, способный проникнуть в отделение реанимации больницы Отель-Дье. Круг возможных подозреваемых сильно сужается. Я продолжал:
— Значит, вы принимаете мою гипотезу?
— Мне кажется, все это притянуто за уши. И чересчур сложно. Нужно было смешать несколько препаратов: во-первых, анестезирующий, во-вторых, снимающий побочные действия ибоги, и наконец, вытяжку из самой ибоги…
— И еще что-нибудь для того, чтобы пациент лучше поддавался внушению.
— Как это?
— Введя больного в транс, манипулятор появляется перед ним загримированный, переодетый, похожий на дьявола. Он внедряется в спровоцированную наркотиком галлюцинацию.
— Как старик, о котором говорил Люк?
— Совершенно верно. Когда пациенту кажется, что он покинул свое тело, перед ним появляется туннель, а в нем — мой убийца, загримированный, переодетый…
— Но если ваш пациент без сознания?
— Он, скорее всего, не совсем теряет сознание. Это вопрос дозировки, не правда ли?
Тюилье нервно рассмеялся:
— Вам не кажется, что вы перегибаете палку? К чему такая чехарда?
— Я полагаю, что мы имеем дело с гениальным преступником, убийцей, который играет на слабости своих жертв. Человеком, создающим свой собственный мир зла, далекий от человеческого мира.
— Так значит, очнувшись от комы, Люк Субейра был накачан наркотиками?
— Это мое предположение.
— В моем отделении?
— Я понимаю, что эта мысль могла вас шокировать. Впрочем, у меня нет ни малейших доказательств, ни единой зацепки. Кроме того, что на периферии моего расследования маячит ибога.
Тюилье задумался
— У вас есть еще сигарета? — спросил он наконец.
Я бросил ему помятую пачку, потом тоже взял сигарету. Комната постепенно превращалась в турецкую баню. Сквозь голубоватую дымку он пробормотал:
— Мир, в котором вы вращаетесь… чудовищен.
— Это мир того, за кем я охочусь. Но не мой.
В течение нескольких секунд мы молча курили. Я прервал молчание — мои мысли приходили в порядок:
— Если я прав, это означает, что мой преступник под каким-то предлогом появлялся в вашем отделении. Или же он был в числе специалистов, которые лечили Люка. Могу ли я получить список медиков, которые к нему приближались?
— Никаких проблем. Но поверьте мне, я знаю врачей, которые…
— Как бы там ни было, этот человек был информирован о том, что Люк проснулся. Кто об этом знал?
Тюилье понурился и почесал в затылке:
— Нужно было бы составить список. Доктора, но еще куча сестер и санитаров, администраторы… На самом деле довольно много народу. Не говоря уж обо всех пользователях Интернета. Новость могла распространиться многими путями. Наводкой мог послужить даже заказ специфических лекарств. — Тюилье снова поднял голову: — Если я правильно понял, Люк был не единственной жертвой?
— Да, прослеживается серия одинаковых преступлений.
— Ваш малый каждый раз оказывается у изголовья реанимированного?
— Нет, не всегда. Я полагаю, преступник обрабатывает и тех, кто побывал в коме много лет назад. Он пользуется их психической неустойчивостью. Увидев кошмар годы спустя после трагического происшествия, они, естественно, воображают, будто вспоминают свой предсмертный опыт.
Я почувствовал, как мое сердце стало учащенно биться. У меня возникло ощущение, будто из меня выкачали кровь. В моих словах, в моих размышлениях Пришелец из Тьмы принимал четкие очертания.
Творец «лишенных света».
Дьявол во плоти, терпеливо вербующий наемников в свою рать.
Невропатолог поднялся и дружески хлопнул меня по плечу:
— Пойдемте выпьем кофе. По-моему, вы перевозбуждены. Я напишу вам этот список. И дам вам также материалы об ибоге. Один из моих студентов изучал ее в прошлом году. Всегда найдутся любители этих психоделических штучек!
104
В пятницу вечером улица Мирра не обманула моих ожиданий.
Бары, набитые пьянью, кучки шушукающихся на тротуарах, жмущиеся к стенам наркоманы, застывшие у дверей шлюхи, говорящие только по-английски, — и регулярные патрули полицейских. Ночь была затуманена дождем, но я видел довольно четко. Ориентиром служила ибога. Как и «Невольники», мой Пришелец нуждался в этом растении.
Я вернулся к исходной точке.
К колдунье Фокси.
Вся лестница была в отблесках света, пробивавшегося сквозь тысячу дыр — сквозь щели в дверях, сквозь проломы в настиле. Керосиновые и газовые лампы, огоньки свечей создавали феерию нищеты. Я лез вверх по этой спирали, вдыхая запахи маниоки, подгоревшего масла и мочи.
Здоровяк на этаже Фокси узнал меня.
Он посторонился, давая мне нырнуть в квартиру, а затем вошел вслед за мной. Углубляясь в лабиринт комнат, я прошел мимо прихорашивающихся девушек: сидя на циновках в молитвенных позах, они смотрелись в зеркальца или с поразительным мастерством полировали ногти.