"Притащенная" наука
Шрифт:
Понятно, что столь стремительный рост числа научных сотрудников требовал определенных структурных преобразований Академии наук. Структурные реорганизации шли в одном направлении: вовлекались в сферу академической науки новые дисциплины и, как следствие, увеличивалось число отделений Академии и невероятно разбухал управленческий аппарат. Вот схематическая динамика этого процесса.
В 1917 г. в Академии наук было 3 отделения: Физико-математических наук, Русского языка и словесности, Исторических наук и филологии. В 1930 г. число отделений сократили до двух: Отделение математики и естественных наук (ОМЕН) и Отделение общественных наук (ООН). Но уже в 1938 г. в Академии значилось 8 отделений, в 1963 г. в Академии наук было 15 отделений. В 1983 г. их стало 17.
Даже Президиум уже не мог решать проблемы всей Академии. Поэтому создали 4 секции Президиума, работавших самостоятельно. В конце же 80-х годов в Академии наук было уже 21 отделение (18 проблемных и 3 региональных) да еще 14 научных центров. В 1990 г. избрали 11 вице-президентов Академии
[254] Социальный заказ советским ученым // Вестник АН СССР. 1990. № 7. С. 60.
Лавинообразно росло и число «бессмертных», т.е. действительных членов Академии. Напомню, что на начало 1917 г. в России было 37 академиков, в 1931 г. их стало 85, в 1935 г. – 95, в 1950 г. – 138, в 1960 г. – 162, в 1970 г. – 245, в 1980 г. – 234, в 1988 г. – 323 [255] , в начале 1991 г. – 337, а в конце того же года – 360 академиков. И это без учета членов – корреспондентов. Всего же на декабрь 1991 г. число членов штаба нашей национальной науки выросло до 1080 человек [256] . В 1995 г. в РАН значилось уже 1200 действительных членов [257] . Причем закономерности 90-х годов носят явно патологический характер: число рядовых научных сотрудников неуклонно сокращается, зато ряды академиков продолжают множиться год за годом.
[255] Петровский А.Б., Семенов Л.К., Малов В.С. Кадры Академии: состав, структура, динамика // Вестник АН СССР. 1990. № 11. С. 37 – 49.
[256] Гончар А.А. О проекте временного Устава Академии // Вестник РАН. 1992. № 3. С. 13 – 16.
[257]Гинзбург В.Л. Есть над чем подумать // Вестник РАН. 1995. Т. 65. № 9. С. 848 – 849.
Есть еще один нюанс трансформационной сути академической науки. Принято считать, что в Академии заняты фундаментальной наукой. Но академическая наука уже к 60-м годам была фундаментальной лишь по названию, ибо число хоздоговорных работ с заводами, институтами при производстве росло как на дрожжах: в 1966 г. они составляли 8,5 %, в 1970 г. – 12, 6 %, 1980 г. – 27 %, а в Белорусской Академии наук этот процент достигал 54. К концу же 80-х годов удельный вес работ с прикладной ориентацией в институтах Академии наук СССР достигал 50 – 60 %, а в республиканских академиях доходил до 80 % [258] . Иначе и быть не могло, ибо коммунисты с первых же лет своего воцарения в России недвусмысленно заявили, что им нужна лишь прикладная наука, способная ускорить подъем народного хозяйства. Фундаментальную науку они лишь терпели.
[258]Лахтин Г.А. Указ. соч.
На самом деле, выступая 27 декабря 1929 г. в Комакадемии с речью «К вопросам аграрной политики», И.В. Сталин открыто громил науку за медленное развитие. Ей, мол, надо поучиться у практики, какими темпами работать. А коли так, коли наука не поспевает за запросами дня, то заниматься фундаментальной наукой – попусту тратить драгоценное время. Такая наука скорее вредна, чем полезна. В этой же речи Сталин дал добро на преследование любых авторитетов, любых научных вождей, коли они выкажут непонимание политическим задачам дня. 9 декабря 1930 г. на заседании бюро партийной ячейки Института красной профессуры Сталин выразился еще конкретнее: «Надо разворошить и перекопать весь навоз, который накопился в философии и естествознании» [259] .
[259]Митин М.Б. Некоторые итоги на философском фронте // Под знаменем марксизма. 1936. № 1. С. 25.
Прошли годы. Хрущев, что хорошо известно, многое делал в пику Сталину. Так, в 1961 г. он решил развернуть советскую науку в «правильном» направлении: ликвидировали в Академии наук Отделение технических наук, а входившие в его состав 92 академических института были переданы в различные министерства и ведомства. Сделать-то сделали, но сама академическая наука не стала от этого более «фундаментальной», ибо ее практическая заданность сохранилась нетронутой.
Нам остается рассмотреть процесс расползания по отраслям так называемой ведомственной науки. Она является полноправным детищем советской власти в той же мере, как и индустриальный научно-исследовательский институт. Специалисты по науковедению утверждают, что на Западе «отраслевого сектора в нашем понимании… по сути дела нет» [260] . Возникла же отраслевая наука уже в начале 20-х годов, когда были организованы первые исследовательские институты при ВСНХ. Теперь каждый Наркомат желал иметь непременно свою науку. По задумке она была призвана помочь решению узкоприкладных ведомственных задач. Но так не бывает. Со временем менялись целевые установки отрасли, возникали новые грани взаимодействия с другими отраслями народного хозяйства и образованные ранее ведомственные институты были вынуждены перестраивать и свою структуру и тематику. Уже вскоре одной из государственных проблем стал очевидный дубляж исследовательских разработок, да и множество отраслевых институтов как бы перекрывало тематическую их независимость, и дубляж стал неизбежен.
[260]Авдулов А.Н., Кулькин А.М. Указ. соч. С. 85.
К началу I пятилетки (1926) только в ведении ВСНХ было 32 научных института, а к концу (1932) уже 205 [261] . На III съезде Советов СССР (май 1925) Ф.Э. Дзержинский призвал «усилить связь научно-технических институтов с практической работой отдельных отраслей промышленности» [262] . А нарком А.В. Луначарский на XV партийной конференции (1926) заявил, что мы неизбежно отстанем от Западной Европы по всем видам промышленности, если «не будем иметь свою собственную высокоразвитую науку» [263] .
[261]Есаков В.Д. Советская наука в годы первой пятилетки. М., 1971. 272 с.
[262] Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. I. М., 1967. С. 490.
[263] XV конференция ВКП(б). 26 октября – 3 ноября 1926 г. Стенограф. отчет. М.;Л., 1927. С. 210.
В 1927 г. в директивах XV съезда ВКП(б) перед советской наукой была поставлена следующая задача: «Широкое развитие сети научно-исследовательских индустриальных институтов и фабрично-заводских лабораторий, решительное приближение академической научной работы к промышленности и сельскому хозяйству, самое широкое использование западноевропейского и американского научного и научно-промышленного опыта… а равно новых организационных форм…» [264] .
7 августа 1928 г. Совнарком утвердил постановление «Об организации научно-исследовательской работы для нужд промышленности». В основу деятельности всех научных институтов положили принцип «социалистического планирования». С этого и началось наступление отраслевой науки «по всему фронту». Прикладная наука стала синонимична отраслевой.
[264] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. IV. М., 1984. С. 289.
В цифрах это наступление выразилось следующим образом. Уже в начале 30-х годов действовали 32 химических института, 17 машиностроительных, 6 электротехнических, 14 горнорудных и т.д. Дошло и до очевидных курьезов. Как отмечает Г.А. Лахтин, стало потребностью «научное сопровождение» не просто любого ведомства, но и любого производства, каждый новый вид производственной деятельности стремился иметь непременно свое звено отраслевой науки [265] . Так появились сотни разных «Гипро…» Только в Ленинграде были замечены «Гипрорыба», «Гипромясо» и «Гипромолоко», «Гипротеатр» и «Гипроцирк», «Гипроруда» и «Гипронеруд(а)» и т.д. Их число множилось из года в год. Только в 1929 – 1933 гг. число разноплановых институтов отраслевой науки выросло в 7 раз. Сеть научно-исследовательских учреждений промышленности насчитывала более 70 крупных институтов. Сеть сельскохозяйственных институтов во главе с ВАСХНИЛ имела в своем составе более 50 институтов; Наркомпрос – более 40, Наркомздрав – более 30, Комиссариат путей сообщения – 10 институтов. Помимо этого, только крупных фабрично-заводских лабораторий насчитывалось более 800. Были созданы сотни научно-исследовательских лабораторий в вузах. Однако, как считал Н.И. Бухарин, основной недостаток отраслевой науки – «академическая неповоротливость исследовательских учреждений, оторванность их от практической жизни, остатки изолированности, отставание в темпах работы» [266] .