Притчи человечества
Шрифт:
Рука отвечала: «Разве я что-нибудь представляю собой, кроме плоти и крови? Где же ты видел мясо, совершающее насилие или движущееся само по себе? Я в подчинении наездника, оседлавшего меня, который, говорят, имеет силу и могущество, он подгоняет меня и ездит на мне в различные места земли. Разве ты не видел, что ни земля, ни камень, ни дерево не преступают своих мест и сами не двигаются, если их не оседлают подобные же сильные и сокрушающие наездники? Разве ты не видел рук мертвецов, которые точно так же, как и я, состоят из плоти, костей и крови? Мёртвая рука никак не может обращаться с пером. Так же и я не имею никакого отношения к перу. Поэтому спроси о моём деле силу, мной управляющую. Ведь мой ездок ведёт меня, как ему нужно». «Ты права», — сказал человек и спросил ту силу, почему она использует руку и так часто.
Она ответила: «Оставь порицать меня
«Ты права», — сказал человек и спросил волю: «Что побудило тебя напасть на эту спокойную спящую силу, заставить её что-то приводить в движение? Почему ты не могла избежать насилия над ней?»
Воля сказала: «Не спеши. Возможно, ты найдёшь мне оправдание и зря меня упрекаешь. Я не сама поднялась, а меня подняли. Я не сама пришла, а меня прислал своим решительным приказом несокрушимый повелитель. До его прихода я находилась в состоянии покоя. Но в самое сердце моё явился посланник знания и языком разума потребовал силу, и я заставила её подчиниться. Я несчастна, ибо подчиняюсь насилию знания и разума. Я не знаю, зачем меня поднимут, чему я буду подчинена и что принуждена буду делать. Я только знаю, что я неприкосновенна и спокойна до тех пор, пока не явится этот всесильный пришелец, этот справедливый повелитель, этот деспот. И я очнусь для него и буду полностью повиноваться ему. Каким бы ни был его приказ, у меня нет сил противиться. И всю мою жизнь так. Когда он сам растерян и колеблется в решении своём, я сплю, но сплю в ожидании его решения; как только он примет решение, я пробуждаюсь, чтобы подчиниться и заставить силу выполнить его. Спроси же обо всём знание и оставь меня со своими упрёками». «Ты права», — сказал человек. И направился к знанию, разуму и сердцу, упрекая их за то, что они подняли волю и принудили её пробудить силу. Разум сказал: «Я лишь светильник, сам я не горю, меня зажигают». Сердце сказало: «А я только дощечка и сама не раскладываюсь, меня кладут». И сказало знание: «Я же рисунок, вычерченный на белизне дощечки сердца при свете светильника разума. Но само я не чертило, а пластинка долгое время была пустой, без меня. Спроси лучше обо мне перо, ведь только пером может быть начерчена линия».
Тут вопрошающий был сбит с толку. Ответ этот не убедил его, и он сказал: «Какую усталость я перенёс на этом пути! Во столько мест заходил я, но каждый, к кому я подходил, чтобы узнать у него суть дела, отсылал меня к другому. Я добр душой и неустанно ходил от одного к другому, каждый раз как слышал речь, понятную моему сердцу, и находил доводы, оправдывающие неспособность ответить на мой вопрос. Но я вовсе не понимаю твоего ответа: „Я линия и рисунок, меня вычертило перо“. Я знаю только одно перо — из тростника, одну дощечку — из металла или дерева. Я знаю только те линии, которые прочерчены чернилами, тот светильник, в котором горит огонь. Здесь, в этом месте, я слышу о дощечке, светильнике, линии и пере, однако я не вижу ни того, ни другого. Я слышу грохот жерновов, но не вижу мельницы».
Тогда знание сказало: «Если ты веришь тому, что говоришь, то невелик твой груз, и провианта маловато, и судёнышко утло. Знай же, что на пути, по которому ты пошёл, много губителей, и лучше уж тебе отправиться восвояси и бросить то, во что ты ввязался. Эго не для тебя, оставь же всё. Ведь успех сопутствует тому, кто на него способен. Если же ты хочешь довести дело до конца, то не бойся пострадать и послушай.
Знай, что на этом пути три мира. Мир явного и осязаемого — первый из них. Бумага, чернила, перо и рука принадлежат к этому миру. Эти пристанища ты преодолел с лёгкостью. Второй мир — мир сверхчувственного и скрытого. Этот мир лежит к конце пути. Перейдя меня, ты как раз попадёшь в его пристанище. Чреватый многочисленными опасностями, мир этот насыщен неприступными вершинами и бездонными морями. Я не знаю, как ты уцелеешь в нём. Третий мир — мир духовного, который находится между миром явного и осязаемого и миром сверхчувственного и скрытого. Ты уже преодолел три пристанища: первое — сила, затем — воля и, наконец, знание. Этот мир является связывающим звеном между другими мирами, потому что пути мира явного легче его путей, а пути мира скрытого — сложнее.
Мир духовного, лежащий между двумя мирами, напоминает судно, движущееся между землёй и водой. Оно всё не охвачено волнующейся водой, но и не находится в пределах спокойной, безмятежной земли. Каждый, кто идёт по земле, идёт в мире явного и осязаемого. Но если он ощутит такой прилив сил, что сможет плыть на судне, он станет подобен идущему в мире духовного. Если же он достигнет того, что пойдёт по воде без помощи судна, он будет неколебимо шествовать в мире скрытого. Если ты не способен ходить по воде — уходи. Ты же преодолел землю и оставил судно; в твоих руках не осталось ничего, кроме прозрачной воды. Преддверие мира скрытого и сверхчувственного — ведение пера, которым знание пишет по пластине сердца, и получение истинного знания, которое поможет тебе идти по воде».
Тогда отвечал спрашивающий путник; «Я в недоумении — что же мне делать? В сердце моё проник страх после твоих описаний опасностей пути. Я не знаю, могу ли я преодолеть все препятствия, о которых ты мне поведало или нет. Есть ли признак, по которому я могу это знать?»
«Да. Напряги зрение и сосредоточь на мне свет очей твоих и зрачков их. Если перед тобой предстанет перо, которым я пишу по дощечке сердца, то ты сможешь быть странником на этом пути. Ведь перо это показывается каждому, кто вышел из мира духовного и постучался у ворот мира потустороннего и скрытого».
И сказал путник: «Теперь я прозрел, и уста Всевышнего стали зрачком моим. Я не вижу ни тростника, ни деревяшки, и я не знаю никакого пера, кроме этого».
Знание ответило: «Ты отдалил от себя корм, который был уже под ногами. Разве ты слышал когда-нибудь, чтобы обстановка дома уподоблялась его хозяину? Разве не знаешь ты, что личность Всевышнего не подобна всем другим личностям? Также и руки Его не подобны рукам, и перо Его не подобно перьям, и речь Его не подобна любой другой речи, и начертанное Им не подобно другим линиям. Всё это — дела небесные из мира потустороннего. Личность Всевышнего не имеет тела и не имеет места; в отличие от других, десница Его не из тростника и скрижаль Его не из дерева, и речь Его не из звуков и слов, и написанное Им не цифры и знаки, и чернила Его не краска и не сок чернильного ореха. Если ты видишь всё это именно таким образом, то я могу считать тебя разве что гермафродитом, болтающимся между мужественностью обезличивания Бога и женственностью уподобления, не примыкающим ни к тому, ни к другому. Как же ты лишил личность и атрибуты Всевышнего тела и его атрибутов, выхолостил речь Его, лишив её смысла звуков и слов, и начал сомневаться в деснице Его, Его пере, скрижали и начертанном?
Если ты не понимаешь речения Пророка: „Аллах создал Адама по подобию своему“ в прямом смысле, как это можно представить зрением, то будь до конца уподобляющим, как сказано: „Будь полноценным иудеем, а если нет, то не играй с Торою“. Если же ты понял из этого, что речь идёт о внутреннем подобии, которое можно понять разумом, но нельзя видеть глазами, будь настоящим, обезличивающим, мужественным почитателем и иди предназначенным путём, ведь ты — складка в священной долине. И прислушайся тайной сердца своего к тому, что его вдохновляет. Возможно, на огне найдёшь ты верный путь. Возможно, из-за тайны Престола ты будешь позван также, как был позван Моисей: „Я призываю тебя“».
Когда путник услышал от знания эти слова, он сразу почувствовал ограниченность свою, и возгорелось сердце его пламенем от неистового гнева его на самого себя, когда проник он взором своё уродство. До этого елей светоча сердца его едва тлел, хоть и не касался его пламень. И наложился огонь на огонь.
Знание сказало ему: «Воспользуйся же такой возможностью и открой глаза. Возможно, ты в огне найдёшь верный путь». Он воззрел, и вдруг взору его открылось божественное перо. Оно оказалось таким, каким описало его знание, лишённым атрибутов: не из дерева и не из тростника, без головки и без копчика оперения. Оно неустанно пишет в сердцах всех людей различные виды знания, и как будто в каждом сердце у него есть головка, хотя и нет её у него. Подивился путник и сказал: «Да, друг-знание, Всевышний вознаградил меня благом, вижу истинность всех описаний этого пера, вижу его не таким, как все перья».